Грань (СИ)

Он смотрит на меня с недоверием, а меня начинает мелко трясти. Вспоминается недавнее нырянее в «привычное» в тачке Нины, но теперь это сильнее. Может, пьяная уже – ведь и правда ничего не ела. Да и не пила давно – мне бы хватило Лилле. Но дело не в этом.

Это всё его междометия, всё это «само собой» и «про между прочим» — и то он помнит, и это он знает. Это круче, жестче, чем то, привычное. Это... да почти уже интим какой-то. А я такого не заказывала. Не ожидала.

Хэ-э-э-элп...

Ладно, если мне прямо-таки суют что-то непредвиденное, может, попробовать в нем разобраться? Оценить ситуацию?..

Итак...

КАКОГО ХРЕНА ОН ЗАДУМАЛ???...

Я могла бы посоветовать ему ехать домой, мол, там накормят, но решаю не делать этого – сижу и все так же подрагиваю мелкой дрожью.

— Замерзла? – участливо накидывает он мне на плечи свой пиджак. – Давай чистоганом?

Тормози-и-и... – стону я мысленно, но на пару с ним опрокидываю – что это, кстати? Не джин, а водка, кажется. Закусок у них в ассортименте нет, и мы запиваем по-русски каким-то лимонадом, заказанным им сюда же. Мне и правда становится чуть теплее – от водки, от пиджака или его заботливости. Сто лет ее не нюхала, заботливости – а ведь он и так умеет. Опять что-то былое. Родное.

Кстати, о «нюхать» — его запах – он и сейчас при нем. Свежий, но не резкий. Вкусный. Подкрепленный сигаретами, само собой. Как его голос – хрипловатый, но не грубый.

Так-так-та-а-ак, а это больно. Когда расставались, так больно не было. На корпоративе на фирме... было стремно, но не больно. У них в машине не было. Сейчас больно.

Давай еще, прошу мысленно. Пульни в меня чем-нибудь. Ах да, причесон – само собой. Не стану повторяться, потому что... в его амплуа, короче.

— Чего?

Вздрагиваю от его вопроса – неужели разглядывала его?..

Тут только до меня доходит, что он в сером костюме, в белой рубашке без галстука, со стильно торчащим «стоячим» воротником. Я не впервые вижу его в костюме – в каком он был в тот раз? Часто ли она его в них видит? Может, сама помогает выбирать? Я не помогала. И не выбирала. К чему, если знаешь, что он не наденет все равно...

Давай, давай, зову почти нетерпеливо. Ты же все это время хочешь сказать одно – бомби: все это было у меня, а теперь все это не мое.

Итак, какого хрена он задумал? Зачем сует мне это теперь?..

— Что за дыры там у тебя?.. – пытаюсь перевести тему. – В делах?..

— Все ништяк. Все старое. Сделал, отвалил.

Хочет сказать, что с «новым» помогать некому?..

— Так че смотрела?..

Ладно:

— Непривычно видеть тебя в таком прикиде.

— Мгм... – он, как по команде, расстегивает верхнюю пуговицу на рубашке. Пиджак уже мне сбагрил.

— Часто на мероприятиях бываете?

— Так себе – какие щас мероприятия. Можно было б совсем не ходить – я б не ходил.

И тут во мне что-то взрывается. Так не ходи, думаю – тащил тебя кто, что ли. И не трынди мне тут про шефа.

Этому взрыву далеко до ядерной реакции – он больше похож на встряску. Но встряска делает свое дело – мне больше не боязновато-слезливовато, а встряхнутая раздраженность, напротив, возвращает к жизни.

А в этой жизни все довольно прозаично. С напряженной силой запихиваю теперь эту прозаичность обратно в мои мозги, изрядно уже замутненные выпивкой. Я попала на бизнес-раут и вместо того, чтобы общаться с народом и заниматься нетворкингом, дала затащить себя в закуток. Теперь, вот, сижу в этом закутке и напиваюсь с моим бывшим любовником. Или даю споить себя – не суть. Я человек взрослый, в состоянии подумать сама. Ах да, мой бывший любовник – это тот, который бросил меня из-за сучки «помоложе и посисястее». Зажег с ней еще задолго до нашего официального расставания, ей же про меня ни словом не обмолвился. Теперь, когда у меня только-только начало что-то наклевываться вне его, он, очевидно, поругавшись со своей су... ладно, без мата – будем просто образцово-показательно называть ее «его официальной». Итак, этим вечером его «официальная» ему не дала, отчего ему понадобилось утопить свой раздрай черт знает в чем. Но тут появляюсь я, и он решает утопить его со мной. Во мне, то бишь.

Эти инсайты несколько рассеивают туман недоумения, было заполнивший мой разум. Вместо наездливой сварливости и порывов поругаться ощущаю бодрость и уверенность: хочет вместе сидеть – можно посидеть. Можно пообсуждать – да хоть что угодно. А может, ему угодно обсуждать его пассию? Да легко.

Меня уже не трясет, дискомфорт от мало привычного для меня распития в таких количествах алкоголя прошел, сменился уверенностью, что мне нечего бояться.

— Нина к нетворкингу не приучила?

— Не приучала.

— Боится?

— Да не-е... че меня бояться... ей... – ворчит он и рассматривает очередной бокал цилиндрической формы, незаметно прикочевавший на смену водке. Мы вновь вернулись на круги джин-тоника – само собой, я с ним на пару.

— Это правильно, — говорю осторожно.

— Она нормальная. И я с ней нормальный.

«Мой? Обыкновенный, но настоящий мужчина...» – вспоминаю вдруг и почти судорожно проглатываю джин-тоник.

— Разбавляют, м-м?.. – глотает и он свое. – Вода одна. Ни хуя не пиначит.

Да как сказать.