Грань тьмы

— Слушайте меня внимательно, Паульссон. Вы неверно оцениваете сложившуюся ситуацию. У нас есть средства заставить вас на коленях выклянчивать у нас карандаш и бумагу, чтобы составить этот список.

Йенс пожал плечами.

— Ваши средства известны всему миры. А вот буду ли я умолять кого-то на коленях — еще большой вопрос.

При этих словах он поднялся. Унтерштурмфюрер нерешительно последовал его примеру. Рьюкан — не обычная мелкая точка на карте. И Фелис послал его сюда не затем, чтобы он препирался с местным шефом марксистов, а чтобы обеспечить сохранность окиси дейтерия. Бургомистр в его большой игре к числу главных фигур отнюдь не принадлежит.

— Настанет день, когда я отхлещу этими списками вас по лицу, — он все-таки не удержался от угрозы, покидая вместе с Лунде кабинет бургомистра. Лунде подсказал ему мысль, которую он счел весьма правдоподобной: бургомистр спрятал партийные документы у своего брата.

Гауптшарфюрер СС Зенф и его приятель Боллерман остановились перед садовой калиткой Эйнара Паульссона. Нажали на кнопку звонка. «Обыск!» Госпожа Лаура почувствовала себя оскорбленной и немедленно позвонила коменданту. Бурмейстер прибыл через считанные минуты. Зенф и Боллерман как бы не заметили его присутствия.

— Пока я нахожусь в этом доме, — скрипнул зубами Бурмейстер, — никакого обыска не производить.

— Ладно, — нехотя откликнулся Зенф. — Подождем за дверью, у нас время есть.

Комендант постоял еще несколько минут в передней.

— Закройте, пожалуйста, за мной дверь, никому не открывайте и никого не впускайте, — сказал он на прощанье.

Так она и поступила.

Вернувшись в комендатуру, Бурмейстер позвонил в Конгсберг командиру 181-й пехотной дивизии, в подчинении которого находился округ Рьюкан. Тот не горел желанием вмешиваться в местные неурядицы. Бурмейстер сослался на покровительство Фалькенхорста и Шпеера и добился в конце концов согласия Мюллера в случае необходимости прикрыть его. Бурмейстер поспешил на виллу Паульссонов в самом воинственном настроении.

К его приезду обыск был уже произведен. Зенфу и Боллерману повезло. Эйнар приехал домой — пообедать. Когда он достал из кармана связку ключей, откуда ни возьмись рядом выросли эсэсовцы и пробормотали что-то неясное насчет обыска. И Эйнар впустил их в дом. Вне себя от ярости, Бурмейстер поклялся сломать Книппингу шею.

Эйнар Паульссон бегал туда-сюда по салону, как взбешенный тигр по клетке. Эту кашу заварил, конечно, не кто иной, как профессор-немец. Иначе почему же гестаповцы забрали с собой папки «Норск гидро» с надписью «Строго секретно»? Хартман! Подлец! Свинья! При осмотре картотеки сделал вид, будто ничего не обнаружил, а потом послал гестаповцев.

Обер-лейтенант, донельзя оскорбленный, оставил дом Паульссонов в настроении хуже некуда.

На другой день курьер дивизионного штаба доставил в Конгсберг для дальнейшей пересылки в Осло два письма. В одном, обращенном к главнокомандующему группой войск «Норд», содержалась серьезная жалоба на руководителя службы безопасности в Рьюкане, чья тупость и непрофессионализм сводили на нет все усилия по поддержанию тесных контактов на соответствующем уровне. В другом, предназначенном для шефа службы СД в рейхскомиссариате «Норвегия», отправитель требовал наказания военного коменданта Рьюкана, который позволил себе, применив силу, помешать соблюдению интересов рейха.

Лотар Книппинг был весьма разочарован. Вместо ожидаемой партийной картотеки ему вручили пачку документов по «Норск гидро», которую Зенфу лучше бы оставить в доме Паульссона, инженер наверняка сумеет доказать, что чертежи эти хранил у себя с полным правом. Книппинг с явным неудовольствием смотрел на папку с надписью «Только для служебного пользования». Перелистал несколько страничек. И тут ему пришла в голову спасительная идея. Если инженер держал документы дома, чтобы они не попали в руки немцев, хотя группа специалистов нуждалась в полной документации, тогда… тогда Паульссон — саботажник и обыск в его доме оправдан. И песенка Бурмейстера спета, ибо только предатели родины покрывают саботажников, прячущих важнейшие деловые бумаги. Унтерштурмфюрер облегченно вздохнул. Вот он, выход. Теперь недостает только, чтобы профессор Хартман отметил бдительность и находчивость работников службы безопасности в Рьюкане.