Гранатовый сок

– Я ухожу!

– Что‑о?! – задохнулся Ян, будто очнувшись. – Уходит он, ага, конечно!

– Ухожу! – повторил я, направляясь к двери. – Я приходил к вам за помощью, но, видимо, ошибся адресом, а плясать под вашу дудку не собираюсь! Ищите Каспера как‑нибудь без меня…

– Ты остаёшься, – спокойным, медленным голосом, растекающимся по пространству словно горячий мёд, проговорил Константин.

– Нет! Я… – я хотел ещё раз повторить «ухожу», но язык перестал меня слушаться. Константину же, в отличие от меня, не нужно было повторять дважды. Мои глаза встретились с его глазами и словно зацепились за какой‑то невидимый крючок. Я так и застыл, не в силах отвести взгляда.

Повсюду поплыл невесть откуда взявшийся сизый туман, как будто кто‑то открыл все окна и двери и впустил его с улицы. Обволакивая меня, он ослаблял тело, лишал воли и прежней уверенности в себе. Мои глаза защипало, а веки наполовину опустились и мелко‑мелко задрожали, как тогда, во сне.

Чем больше я внутренне сопротивлялся, силясь сказать это застрявшее «ухожу» – не говоря уж о том, чтобы просто развернуться и уйти – тем сильнее болела моя голова где‑то в районе затылка. В конце концов, уже чуть ли не воя от боли, сковавшей тисками череп, я сдался:

– Понял. Остаюсь.

Туман отпустил меня, головная боль скользнула вниз по позвоночнику и исчезла.

– Разумное решение, – прошелестел голос Константина. – Молодец.

* * *

– Чёртов гипнотизёр, – бормотал я, ходя кругами по выделенной мне спальне для гостей.

На посёлок уже опустился закат, однако утренний туман так и не рассеялся, а трансформировался в вечерний, поэтому из окна почти ничего не было видно.

Находиться здесь не хотелось, но и уйти я не мог. Каждый раз, когда я, подумав об этом, направлялся к двери, мои ресницы снова начинали дрожать, а затылок – неметь от боли. Сделав один‑два шага, я останавливался и прощался с мыслью о побеге.

Константин пока не давал больше никаких указаний. Просто велел честной компании налить мне крови в случае, если я проголодаюсь. Прямо так и сказал. Признаться по правде, я уже тогда был жутко голодным, но принимать еду из рук врага наотрез отказался. Вместо этого просто закрылся в комнате и теперь ходил по ней, словно загнанный в ловушку зверь.

Вечер плавно перетёк в ночь, за окном потемнело. На территории коттеджа‑замка не оказалось ни единого фонаря, поэтому теперь в окне нельзя было разглядеть ничего, даже клубов тумана.

Первое время из соседних комнат до меня доносились какие‑то шорохи и приглушённые голоса, потом и они умолкли. На втором этаже стало совсем тихо, ни звука. Только, если прислушаться, тикали где‑то, чуть слышно, настенные деревянные часы. Получается, вопреки легендам, вампиры всё‑таки спят ночью, а вовсе не охотятся.

Впрочем, имея огромный двухдверный холодильник, заполненный снизу доверху донорской кровью, зачем им охотиться?

Я сел за письменный стол и подпёр голову руками. В отличие от себе подобных, мне спать совсем не хотелось. Высокая пафосная дубовая кровать с острыми пиками до потолка и тёмно‑бордовым балдахином, конечно, привлекала к себе эстетическое внимание, но это был скорее праздный интерес. Сон ко мне совсем не шёл. Может оно и к лучшему. Сегодня мне хватило кошмаров в течение дня.

Часа в два ночи в мою дверь тихо постучали. Это даже скорее был не стук, а просто кто‑то поскрёб по деревянному наличнику, как кошка когтями. Следом за этим дверь приоткрылась, и я услышал полушёпот Стеллы:

– Волков, выходи. Надо поговорить.

Надо – значит, надо. По сути, выбора у меня и не было: или сидеть здесь и дальше в одиночестве и неведении, или подчиниться строгому наставлению врача. Я выбрал второе.

«Вот хитрая!» – про себя отметил я, выйдя в коридор. Сейчас Стелла была одета в чёрный шёлковый халат с воротником‑стойкой, накинутый, судя по всему, на ночнушку. Кажется, я впервые увидел её вживую с неофициально распущенными волосами. Разве что макияж на ночь не смыла. И перчатки не сняла, а так вполне себе домашний прикид. Короче, сделала вид, что, якобы, собралась спать, а сама подождала, пока все уснут, и пришла ко мне, чтобы устроить разнос.

Спускаясь следом за ней вниз по лестнице, я с удивлением поймал себя на том, что смотрю вовсе не себе под ноги и не на ступени, а на её коленки. Вот так новость. Кажется, в последний год я вообще забыл, что существуют другие женщины, кроме Кати, и уж тем более о том, что у них есть коленки. Неужели, я наконец‑то начинаю выздоравливать?..

– И что это было? – с укором спросила Стелла уже своим обычным голосом, садясь в кухне за стол напротив меня. – Не стыдно тебе?

– Где? – аккуратно переспросил я, всё ещё думая о коленках.

– Здесь. Весь этот спектакль. Зачем ты сюда притащился? Почему не выслушал меня вчера?

– А… Не знаю, – честно признался я. – Может, это тоже гипноз Константина?

Стелла вдруг занервничала. Она снова встала и, подойдя к холодильнику, вытащила оттуда высокую бутылку из тёмно‑зелёного стекла. Я принюхался. Нет, не кровь. И, скорее всего, не вино, так как повода нет.

– Гранатовый сок? – я хмыкнул.

– Твой любимый.