Гранатовый сок

– Ты привезла? Получается, ты знала, что я буду здесь?

– Догадывалась.

Достав с полки два бокала, она снова села напротив меня.

– Значит, ты мой палач, – заключил я, скорее утвердительно, чем вопросительно.

– Паук, – поправила она, ненадолго задержавшись с открытой бутылкой в руке.

– В данном случае разница не большая, – отобрав у неё бутылку, я сам неторопливо разлил содержимое по фужерам. – Тот второй голос во сне, у обрыва, был голосом Константина. Он, приглашая нас пообщаться лично, по сути загипнотизировал обоих. Теперь понятно, почему я весь день пятницы не мог выкинуть его шёпот из головы. И в итоге притащился сюда, сам того не желая.

– Думаешь, я сама хотела писать тебе и куда‑то звать? – губы Стеллы искривились в ухмылке.

– Можно было предположить, что без магии тут не обошлось, – я слабо улыбнулся в ответ. – Ладно. Теперь рассказывай. Про красную нить.

– Это моя сверхспособность, – Вернер сделала глоток из бокала. – Я тактильная.

– Поэтому постоянно в перчатках?

– Да. Любой, чью руку я трогаю, может стать моей жертвой. Мне достаточно просто прикоснуться к его венам – а на руке вен предостаточно – и я уже держу его красную нить. А дальше дело за малым. Ночью, засыпая, я плету паутину, распуская его жизнь. Паук – единственный тип вампира, которому не нужно пить кровь, чтобы выжить. Мы можем питаться жизненной энергией. Душами.

Не то чтобы я раньше страдал арахнофобией, но мне стало вдруг как‑то противно, аж передёрнуло.

– С тобой что‑то пошло не так, – продолжала Стелла. – Почему‑то я не могу тебя убить.

– Может потому что я вампир?

– Нечистокровка всего лишь, ещё и не до конца инициированный. Такие мне точно по зубам, – хмыкнула Стелла. – Дело в чём‑то другом. Каждый раз ночью я полностью разматываю твою красную нить, она у тебя довольно короткая, как у человека. Но за следующий день она полностью восстанавливается. Так я и прихожу снова и снова, мучая и тебя, и себя. Честно говоря, я была в полном замешательстве, поэтому и рассказала об этом Константину. Надеялась, что он поймёт, в чём дело.

– И как?

– Пока молчит.

Я тоже умолк, прокручивая в голове услышанное, потёр подбородок, потом заключил:

– Что‑то всё равно не сходится. Я ведь не трогал тебя. А ты меня. Тогда, в больнице, когда мы познакомились, ты уже была в перчатках. И мне уже снились эти сны.

– Да, – кивнула Стелла. – Здесь вообще много странностей. Мы встретились именно потому, что я уже держала твою красную нить, а не наоборот.

Я тоже сделал глоток сока. Потом ещё один. Почесал в затылке. И вдруг меня осенило:

– Послушай, ты, наверное, можешь «ловить» людей не только напрямую, но и через предметы, к которым ты прикасаешься.

– Могу, – кивнула Стелла, вскинув бровь. Наверное, удивилась моей сообразительности. – Поэтому на мне на самом деле не одна, а две пары перчаток. Под этими, бархатными, ещё одни. Медицинские.

– Жесть, – выпалил я. – И давно ты так… предохраняешься?

– Как только поняла, что умею бесконтрольно убивать, – строго отчеканила Стелла. – Поэтому и не могу сейчас понять, каким образом я тебя поймала. Есть идеи?

Есть. Но к таким откровениям я пока не был готов. Во всяком случае, прямо сказать про чужой дневник духу не хватало. Я притих, мысленно перебирая в голове варианты. Нет, эти записи, разумеется, принадлежат не Стелле, их написал человек, а не вампир. Получается, они каким‑то образом во время войны попали к ней в руки. Но как? И где? А главное, зачем?!..

– Давно вы переехали в Россию? – задумчиво спросил я.

– Не очень.

– А поточнее?

– В военные годы.

– Так это же было восемьдесят лет назад!

– Да говорю же, недавно, – непринуждённо ответила Вернер.

Ну, да. Для вампиров, наверное, это и впрямь недавно.

– А зачем?

– Это долгая история.

– Хотя бы в двух словах.

– В другой раз.

– Когда?

– Когда определишься, с нами ты или против нас.

– Ну… не зря же ты спасла меня от серебряного кинжала.

– Хотелось бы верить, – фыркнула врач.

Хотелось бы верить, что спасла? Или что это было не зря?.. Любит же она говорить загадками.

– Зачем ты взялась переубеждать Константина? – вслух выпалил я. – Кажется, это была нелёгкая схватка.

– Точно. Константин ментал. Силой мысли он может заставить других делать что угодно, поэтому спорить с ним очень сложно. А ещё, как ты уже понял, он экстрасенс‑нюхач. Может за пару секунд по запахам рассказать всё прошлое и настоящее или предвидеть будущее.

– Короче, из всех вас он самый опасный тип, – резюмировал я.

– Он потомок Дракулы. Из рода Цепешей.

– Да, я помню. Внук, кажется. Так всё‑таки, зачем ты с ним сцепилась?

Стелла вдруг отвернулась. Долго рассматривала довольно пузатую, но ещё не до конца полную луну, заглянувшую в окно кухни. Потом всё‑таки решилась:

– Ты нам нужен, Гриша.

– Это не отвечает на мой вопрос. Зачем это лично тебе?

– Однажды я поклялась, что во что бы то ни стало найду Каспера.

– И что ты будешь с ним делать?

– Убью.

– Ты же врач! – возмутился я.

– Отбрось, наконец, эти свои человеколюбивые замашки.

– Что он сделал тебе такого плохого? – недоумевал я. – Подумаешь, мало ли на всём белом свете этих охотников на вампиров…