Гранд-отель «Европа»

Свой второй туристический тип я условно окрестил «геями-кулинарами». Они попадаются гораздо чаще, чем многие полагают. Возможно, мне стоило придумать им иное прозвище, хотя, может, и не стоило. Они разгуливают по площади совершенно особенным образом, который сложно описать. Там, где прочие туристы отчаянно рыщут в поисках развлечений, они передвигаются медленной поступью, считая ее типично итальянской, с парадоксально открытым взглядом снобов, давным-давно все на свете повидавших, но с благосклонной улыбкой настроившихся на то, чтобы позволить себя удивить. В то время как другие взмокшие от отпускного стресса туристы судорожно пытаются развернуть выуженную из кармана шортов намокшую карту, они внимательно изучают забавно отломившийся уголок фасадного декора и меню каждого ресторана, попадающегося на их пути. Они чувствуют себя на зависть комфортно.

При себе у них неизменно засаленные кульки и пакеты из сомнительных лавок и мини-маркетов, обнаруженных ими в самых темных закоулках города, куда обычно сбегаются исключительно крысы. «Только здесь есть еще настоящие вяленые помидоры с эдаким белым налетом. Помнишь, мы пробовали их в той таверне в Воклюзе? Но здешний налет еще гуще и пышнее. Ты не находишь, Роберт?» Старый лавочник, планировавший вот-вот прикрыть свой паршивый магазинчик и уйти на пенсию, был приятно удивлен цене, уплаченной за его залежалый, плесневелый товар. Сушеные фунги и порчини также берутся с собой в качестве драгоценного трофея, дабы оказаться на дизайнерской кухне в амстердамском особняке на канале, не говоря уже о ферментированной икре. «Ты ощущаешь этот запах разложения, Роберт? У нас так, увы, уже почти нигде не пахнет».

Можно рассчитывать, что они купят и машину для приготовления пасты. Вообще-то, дома у них уже стоят без движения две такие машины. «Понимаешь, в чем дело, Роберт? Да, одна из них и вправду настоящий Vibiemme, но, в сущности, это всего лишь нержавеющая сталь. Та крошка, что мы купили в прошлом году в Сан-Аббато-Грассо, по крайней мере, латунная. В данном же случае мы говорим о необработанной латуни. Знаешь, что это значит, Роберт? Ладно, признаю, тысяча долларов — это большие деньги, но стоит тебе приготовить болоньезе для Фрейка и Андре… как она мгновенно себя окупит! Вот как надо рассуждать, Роберт. Мы сейчас накупили таких аутентичных продуктов. А приборы у нас всегда на высоте».

Это последнее предложение, разумеется, рассчитано на внешний эффект. Я бы никогда не опустился до столь возмутительной фразы, если бы писал для себя, но я знал, что в газетах любят концовки с юмористическим подтекстом.

Следующим занятным типом из числа туристов были «истеричные италофилы», с которыми я встречался чаще, чем мне хотелось бы, и которые меня пугали. Все любят Италию, но они любят ее заведомо, даже не познакомившись с ней, и слегка чересчур. Стоит только официантке поставить пепельницу на их столик в летнем кафе, как они начинают ликовать: «Видали? Вот это называется “вежливость”. Итальянцы не делают проблемы из того, чтобы выкурить сигаретку на свежем воздухе, здесь это в порядке вещей. Типичный итальянский образ жизни. Они здесь все друг друга уважают. У нас же сплошная бюрократия. Правила, правила. Вот почему я ненавижу Голландию. Нет, здесь гораздо лучше. Здесь знают толк в гостеприимстве. Я называю это предупредительностью. Прелестная страна. Ради одной этой пепельницы я бы хоть завтра сюда переехала. А я ведь даже не курю, представляете?»

Когда они вдруг оказываются на незнакомой им площади, держитесь от них подальше.

«Вы только посмотрите! В самом деле. Поистине очаровательно. “Макдоналдс”! В историческом палаццо с колоннами. У нас “Макдоналдсы” понатыканы исключительно в безликих зданиях. В торговых центрах, например. Там, где и умереть не захочется. Здесь же сразу чувствуется… как бы это сказать? Стиль. Да, верно, именно стиль».

По правде говоря, я им завидую и стыжусь собственного цинизма. Пока я строю из себя тертого калача, они наслаждаются городом с гораздо большим пылом, чем я. Даже мусорный бак и тот способен вызвать у них восхищение.

«Как чудесно, что он стоит прямо посреди улицы. В конце концов, это тоже часть жизни. У нас такое запрятывают подальше. Меньше знаешь — крепче спишь. Смотрите, а тухлую рыбу кидают просто рядом с контейнером. Это так по-итальянски. Они ничего не скрывают. Ведут естественный образ жизни, со всеми ее неприглядностями. У всех на виду. Мне это так импонирует. Помнишь того человека с ножом в животе, который приковылял в кафе, еле держась на ногах? Это тоже Италия. Никто не удивился. Даже скорую не вызвали. А вот нож пригодился для нарезки салями. Они честно позаимствовали его на время, а потом аккуратно воткнули обратно в живот. Это Италия. Все друг другу помогают. Восхитительная страна».