Гранд-отель «Европа»

Разумеется, изучаются меры по защите Венеции от моря, дабы не позволить ей безвозвратно погрузиться в пучину волн лагуны. Но в хрупкой мозаике города, кропотливо составлявшейся на протяжении веков, осуществить их не так-то просто. Кое-где наращиваются фундаменты набережных, однако во многих местах сделать это так, чтобы не покалечить исторические здания, немыслимо — наращивать же фундаменты точечно не имеет смысла. Модернизация прошлого в соответствии с сегодняшними стандартами безопасности зачастую означает его искажение или замену; только в том случае, когда прошлое — единственный источник дохода, это не вариант.

Самый амбициозный проект по спасению Венеции от затопления под названием «Моисей» представляет собой систему мобильных защитных барьеров, позволяющих изолировать лагуну от Адриатического моря во время прилива. При запуске проекта в 1981 году его окрестили гидротехническим шедевром. По причине политикоадминистративной волокиты к строительству шлюзов приступили лишь в 2003 году с намерением завершить работы к 2011-му. В поставленные сроки уложиться не удалось. 4 июня 2014 года итальянская прокуратура остановила строительство и арестовала по обвинению в коррупции и взяточничеству тридцать пять человек, ответственных за проект. В отношении сотни других лиц, причастных к строительству, включая политиков и чиновников, были возбуждены уголовные дела. В декабре 2014 года руководство проектом было поручено специальному комиссариату. На момент написания этой книги, в 2018 году, проект так и не завершен. Зато потрачено пять с половиной миллиардов евро вместо намеченного одного миллиарда шестисот миллионов. В ходе недавних испытаний обнаружилось, что подводные конструкции начали ржаветь, разъедаются плесенью и моллюсками. Шлюзовые затворы, уже установленные в море, не поднимаются в силу технических проблем. Затворы, которые еще предстоит смонтировать, валяются на земле и ржавеют, несмотря на защитный слой краски, которым они покрыты. На устранение этих неполадок требуется еще один миллиард евро. Ввод в эксплуатацию защитных сооружений системы «Моисей» запланирован на 2022 год, что, по мнению большинства экспертов, является чересчур оптимистичным прогнозом.

Строительство собора Сан-Марко началось при доже Доменико Контарини в 1063 году. В 1094 году, во время правления дожа Витале Фалье, сооружение во всем своем великолепии и величии было освящено. В одиннадцатом веке для возведения чуда света, по сей день вызывающего восхищение у миллионов наших современников, понадобился тридцать один год. В двадцатом и двадцать первом веках попытка соорудить обыкновенную плотину, дабы защитить этот самый собор от воды, длится вот уже почти сорок лет, и реальной надежды на скорое завершение строительства нет и в помине.

2

Разумеется, я понимал, что вследствие нашего переезда в Венецию мне придется чрезвычайно тесно соприкоснуться с феноменом массового туризма. Впрочем, предвосхищая домыслы читателей, замечу, что такая перспектива меня не пугала и не заставляла априори подавлять вздохи раздражения. Я любил туристов. Они встречались мне и в Генуе, хотя, прямо скажем, их количество не шло ни в какое сравнение с тем, что ожидало нас здесь. Вдобавок они меня забавляли.

Сразу оговорюсь: прежде у меня был радикально иной настрой. В годы моей юности я и сам был туристом, причем типичным в том смысле, что, всячески пытаясь отрицать собственный статус, люто ненавидел туристов. Как ни безнадежны были мои усилия, я отчаянно старался замаскироваться под аборигена. С видом знатока местного общепита я околачивался в сомнительных барах, сторонясь как чумы кафе и ресторанов, соблюдающих гигиенические нормы, и пребывая в непоколебимом убеждении, что заведения, содержащиеся в чистоте, предназначены исключительно для приезжих. Покупал дрянные греческие сигареты, дабы похвастаться аутентичной упаковкой у себя на столике, и заказывал попиваемые туземными старичками отвратные напитки. В Греции даже дошел до того, что купил комболои — нанизанные на нитку оранжевые бусины, изначально служившие чем-то вроде четок, — и по вечерам перебирал их в гостиничном номере до тех пор, пока не научился обращаться с этой вещицей так же бездумно и инфантильно, как это делают греки. А потом стал появляться с ними в общественных местах — страшное дело! Я предпочитал заблудиться, нежели демаскироваться, извлекая из заднего кармана карту местности. Самым грандиозным триумфом, изредка выпадавшим на мою долю, было заблуждение коренного жителя, который спрашивал у меня дорогу на местном наречии. Пусть такое и случилось со мной, по-моему, всего дважды и пусть в обоих случаях я так и не смог доходчиво сориентировать бедолагу, а на местном наречии и подавно, дни напролет я потом упивался одержанной победой в силу того неоспоримого факта, что кто-то из старожилов по ошибке принял меня за соотечественника.