Читаем Гранд-отель (СИ) полностью

- А если твой Универс и есть Мультиверс, а? - вот ведь зараза настырная, навязался на мою голову, а? - если он не такой, как те вселенные? Включает, но от них не зависит? А путешественников во времени нет, потому что они не во времени путешествуют, а между мирами. Ближайшие миры мало друг от друга отличаются, так что путешественник может и не знать, что он путешествует. И окружающие могут не понять!

- Вот блин... А если он там сам себя встретит, в этом другом мире? Или окружающие сразу их двоих увидят? Ты про такое слышал когда-нибудь? Если путешествия возможны, то таких случаев должно быть навалом - а их нет! И потом, вот смотри: у нас есть вероятностная вилка, так? Она приводит к образованию нового мира, так? И твой Мультиверс при этом должен увеличится, на одну вселенную! То есть он зависит, и еще как!

- А если они не создаются? Если они уже сразу есть? Если возможность и действительность это одно и тоже? То есть все возможности - существуют? Если с самого начала вероятность любого события внутри Мультиверса равна единице? Ну вот я сижу, монетку кидаю, в одном мире у меня выпадает орел, а в другом решка, просто один мир устроен так, что там выпадет именно орел, а в другом именно решка.

- А ты где сидишь? - мне к горлу смешок подкатил, нервный такой, с дрожью, но - не удержаться.

- А.. Ну, то есть два меня сидят, у одного решка выпадает, у другого орел.

- Леех! Ну ты сам подумай, как это "два тебя"? Ерунда какая-то... Если там другой ты, то это уже и не ты. Ты-то себя осознаешь, здесь и сейчас? А там - не осознаешь, следовательно, там и не ты, а какой-то другой дурик. Миры-то независимы, и вы тоже должны быть независимы.

- Ну да, там независимый "я" - и тут независимый "я"! Я себя тут осознаю, а тот, другой, там себя осознает!

- Тогда давай разбираться, что ты называешь "я"! - спор, как всегда бывает с такими спорами, рос в ширину, обрастал деталями и терял свое изначальное направление.

Но одна вещь меня здорово успокоила: парадоксы эти мы решали пару дней назад, в ноябре, в моем ноябре. Решали на паре, целая группа, двадцать человек, орали друг на друга, спорили, и препод был, смотрел на все на это и веселился. Следовательно, сейчас был ноябрь, а никак не март. Ведь не мог же Савицкий полгода одно и то же талдычить! Да еще и через сессию...

Но почему Леха у Светки? И почему звонит с ее телефона, да еще так, как будто это так и должно быть?

- Леха! - говорю - Какой сейчас месяц, а?

Он на полуслове запнулся:

- Ты чо, Костян? Прикалываешься, да? Вчера же виделись, в кино ходили! Март, конечно! - и еле слышно, шепотом, - Сам же говорил по-раньше прийти, насчет восьмого с пацанами перетереть...

Я еле-еле по кнопке завершения разговора попал, так руки затряслись.

Побрел я к метро, ног не чувствую, еле ползу, в голове мыслей - ноль. Как какая мысль в голове вильнет, сразу тошнота подкатывает, и руки-ноги трястись начинают. Зуб еще этот болит, зараза.

Кое-как дотащился до метро, домой поехал.

В метро тепло, я успокоился опять, продышался, даже подремал. Приехал, вышел, иду себе к дому, а навстречу мне Вован, мой дворовый кореш, сосед и друг детства. Я к нему, издалека так рукой, мол, приветик! А он позеленел весь, и от меня пятится, руками как бы отталкивает... Никогда его таким не видел! И трясется весь, крупной дрожью.

- Не подходи! - говорит - Мы не виноваты! Мы ничего сделать не могли, правда не могли! Не трогай меня, я не виноват! - а сам все пятится, мелкими шажками. Уперся спиной в стену дома, вжался просто в нее.

Да что с ним такое, а? Я к нему шаг сделал, а он чуть вверх по кирпичам не полез.

- Слушай, - говорю - Вовчик, ты... Понимаешь, со мной что-то случилось, я не понимаю, что. Ты бы мне объяснил толком, что к чему, а?

- По-понятно что случилось, - он даже заикаться начал чуть-чуть - ведь убили тебя, убили! Из пистолета... прям... - и он ткнул себя в лоб трясущейся рукой.

Тут мне совсем плохо стало, в глазах потемнело. Это что ж такое, а? На ватных ногах я тоже к стенке подошел и просто по ней ополз. Сижу, дышу через силу, соображаю. Хотя как тут соображать?

- А когда? Убили-то когда?

- Дык в августе еще! И похороны были. А это.. Галька твоя уже с Серегой гуляет...

"Какая еще, на хрен, Галька?! А, эта дура из второго подъезда? Вот уж кого никогда терпеть не мог! И почему - моя?"

- А мать что? А бабушка? Мои-то как? - мне вдруг стало так холодно и тоскливо, хоть волком вой.

- А что - мать? До сих пор ходит, лица на ней нет. А бабка твоя после похорон... твоих... и не встает вообще, так говорят.

- А отец?

- К-какой отец? Т-твой? Слушай, Костик, я твоего отца ни разу в жизни не видел, ты уж извини...

"Как это не видел? Ты ж у меня дома зависал сотню раз, и с отцом моим ты с детства знаком..."

- А сестра чего?

- К-какая сестра?! Костик, это ты, нет?

Повернулся я к нему:

- Вовчик! - говорю, проникновенно так, - случилось со мной что-то, понимаешь?

Тот закивал так быстро-быстро.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Православие. Тома I и II
Православие. Тома I и II

Оба тома «Православия» митрополита Илариона (Алфеева). Книга подробно, обстоятельно и систематически расскажет о истории, каноническом устройстве, вероучении, храме и иконе, богослужении, церковной музыке Православия.Митрополит Иларион (Алфеев) в предисловии к «Православию» пишет: «Основная идея данного труда заключается в том, чтобы представить православное христианство как цельную богословскую, литургическую и мировоззренческую систему. В этой системе все элементы взаимосвязаны: богословие основано на литургическом опыте, из литургии и богословия вытекают основные характеристики церковного искусства, включая икону, пение, храмовую архитектуру. Богословие и богослужение влияют на аскетическую практику, на личное благочестие каждого отдельного христианина. Они влияют на формирование нравственного и социального учения Церкви, ее догматического учения и канонического устройства, ее богослужебного строя и социальной доктрины. Поэтому обращение к истории, к истокам будет одним из лейтмотивов настоящей книги».О предполагаемом читателе своей книги митрополит Иларион пишет: «Особенностью настоящего труда и его отличием от названных вводных книг является стремление к достаточно подробному и объемному представлению материала. Адресатом книги является читатель, уже ознакомившийся с «азами» Православия и желающий углубить свои знания, а главное — привести их в систему. Книгу характеризует неспешный ритм повествования, требующий терпеливого и вдумчивого чтения».

Иларион Алфеев , Митрополит Иларион

Разное / Без Жанра / Православие