- Да не, не то, что ты... Не... - как сказать? Не убили меня? Живой я? Они же меня похоронили давно! А я с ним позавчера только пиво пил, с Вовчиком этим, и за жизнь говорил.
- Слушай, - говорю - скажи мне, какой год сейчас?
Его аж передернуло:
- Тот же год, 16-тый.
- А месяц какой?
- Костик, - он мне говорит, чуть не плачет, - ты прости меня, Костик, я ведь правда ничего тогда сделать не мог, ты сам полез, мы тебя остановить пытались, а у него - пушка!
Я усмехнулся грустно:
- А вы и убежали, да?
Вот если может позеленевший человек еще больше позеленеть, то это про Вовчика сейчас:
- Пушка же у него была!! Он бы и нас всех с тобой положил, а у меня - мать!...
"Ну да, и у меня - мать. Была" - мысли во мне шевелились вяло, как сквозь вату, хотелось лечь вот так вот, лицом, в холодную лужу, и лежать, и реветь, в кои-то веки.
- Вовчик, - говорю - ну пойми ты! Нет, стой! Я на тебя зла не держу, правда. Ни на кого не держу. Ты мне только скажи, ну вот как другу своему - скажи. МЕСЯЦ СЕЙЧАС КАКОЙ, СУКА?! - все-таки я сорвался. А кто бы в такой ситуации не сорвался?!
Вовчика мотнуло так, что у него голова со стуком об стену ударилась:
- Ноябрь! Ноябрь сейчас! И год шестнадцатый, месяц ноябрь! А тебя в августе убили, я сам видел, как ты в луже крови лежал! И мозги повсюду!!! Сам видел! Сам! - он рванул у себя куртку на груди так, что кусок вырвал.
- Да... - на меня снова накатила апатия, и тоска смертная - заткнись ты.
Я сидел на холодном асфальте, спиной к стене своего дома, свесив голову и пытался все это осознать: "Ноябрь. И год тот же. И месяц. Все правильно. И зуб болит. Может у мертвого зуб болеть? Вроде нет, не может. Про сестру мою не знает ничего, и отца не видел. А Светка с Лехой, и у них март, похоже. Так бывает? Нет, не бывает. А может, это меня не бывает? Или я сплю сейчас? Но зуб-то болит...". Я медленно поднялся. Куда идти? Домой? Они ж меня похоронили, как я к ним приду? А куда тогда? Я медленно пошел обратно к метро:
- Эй, Костик! - голос у Вовчика дрожал, как треснутое стекло - Костик! Куда ты сейчас?
- Куда? - я обернулся, - В институт пойду, у меня пара через час.
- Какая пара, ты о чем? Это тебя в институте того... Во-воскресили, да?
- Какая пара? Даа... Матлогика вроде. Чего? Да не, в свой институт пойду. Где учусь...
- Да ты сроду не учился, даже не поступал. Говорил, мол, только время зря тратить. Костик, а это точно ты?
У меня снова в глазах потемнело. Вот только сил паниковать уже не осталось:
- Точно я, Вовчик. Откуда бы я тебя знал, если бы это не я был? Но, - я потряс головой - это и не я вроде. Какой-то не тот я. Понимаешь, - я посмотрел на него с тоской, а на нем по-прежнему лица не было - понимаешь, меня-то не убили. Но, получается, что убили-то меня.
Махнул я ему рукой и пошел опять к метро. А куда идти-то? Домой нельзя, дома у меня теперь, получается, нет. И Светки нет.
Мне вдруг показалось, что и прилип, влип в эту уличную московскую грязь вперемешку с химией, как муха в липкую ленту. Что я шевелю ногами, мешаю эту сто раз перемешанную мешанину, а с места не двигаюсь. Куда мне теперь? На вокзал? На любой поезд, и куда глаза глядят? А куда они глядят?
В метро тепло, спокойно. И времени до пары навалом. Если меня вообще пустят, на пару эту. Скажут: "А ты кто такой? Мы тебя не знаем!" Или еще хуже: "тебя же убили полгода назад, иди, откуда пришел!" А я от зубного пришел. А к нему - из дома. А дома у меня и нет больше, то есть пришел я, получается, ниоткуда.
Полная ерунда получается. То март - то ноябрь. И год тот же, в обоих случаях, похоже. Хотя - стоп! Ноябрь и март по-любому в разных годах. Да не важно, пусть в разных - год-то один! В смысле - учебный год. Или все-таки другой? Проверить бы... Хотя какая разница?
Но ведь они же все меня знают, никто не удивился! Хотя нет, Вовчик удивился. Но он же тоже меня сразу узнал, да? Значит, я - это я. Может, я - клон? Как в том кино? Плохо. А где тогда не клон? И - ладно, они меня узнали, но они какого-то не того узнали. Сам я - это я, а вот жизнь, получается не моя совсем. Не совсем моя, точнее. Разве так бывает? А может, это они все клоны? Ну да - все сразу, и сговорились против меня одного. Вот это точно психушкой пахнет, этого нам совсем не надо.
И ко всему этому зуб еще ноет, зараза.
Сидел я так, сидел, скрипел мозгами, да так ничего и не высидел. На часы посмотрел - надо на пару двигать, ну я и пошел. Будь, думаю, что будет. Мне даже интересно стало, что там дальше будет. Как будто это не со мной все происходит, а я кино смотрю, или книгу читаю.
Пришел я в институт, на свою пару, в аудиторию. Никто не удивляется, вся здороваются, как обычно - уже неплохо. С Лехой кулаками бамкнулись, с Шуркой. Все как обычно, ни про какие праздники никто ни слова. Интересно, а месяц-то сейчас какой, март или ноябрь? Я даже толком задуматься не успел: краем уха слушал, как Леха мне что-то втирает, и тут Савицкий пришел. Замечательный препод, умница, и предмет интересный, а я сосредоточится не могу, не до того мне сейчас, ну никак.