Грандмастер горы духов

– Если девчонка пострадает, то господин Шиби выпустит наши кишки! И это не простые слова. Однажды он казнил своего приближенного, распоров ему брюхо. Но бедняга еще был жив и умер не от этого, а от того, что Шиби вытащил его кишки и подвесил за них на перекладину. Такого человека лучше не злить. Он на всякое способен.

На мою удачу, эти слова подействовали на командира. От боли у меня все горело и пульсировало, и, если бы он снова ударил, я бы уже не оправилась.

Но последнюю точку он не мог не поставить. Схватив меня за волосы, он вдавил мое лицо в песок. Я сделала нервный рваный вдох, и песчинки забились мне в нос, царапнули изнутри и попали в горло. В мыслях пронеслось, что все-таки я сегодня умру – задохнусь, наглотавшись песка. Однако, прежде чем это случилось, мою голову дернули назад за волосы, и я закашлялась.

– Еще раз что-то вытворишь, тварь, и мы пустим тебя по кругу, а потом перережем глотку.

Мне следовало испугаться, ужаснуться, сжаться от страха. Конечно, я все это чувствовала, но наружу вышла только кривая усмешка. В эту секунду я почувствовала себя похожей на Вэйдуна.

– Что смешного? – рявкнул командир.

– Вы этого не сделаете, – прохрипела я. – Вы боитесь Шиби. Вы никогда не перейдете ему дорогу.

Меня грубо отшвырнули в сторону. Я знала, что права. Они не станут сильно меня калечить. И тем более убивать. Я нужна Шиби живой.

– Свяжите ее и бросьте в палатку, чтобы рядом с ней день и ночь кто-то дежурил, все ясно?

– Да! – отозвались воины.

Меня подняли на ноги и потащили в палатку. Залитое кровью тело все еще лежало там, глядя на меня застывшим в осуждении взглядом. Я заерзала, задергалась, когда мне стали связывать руки. Было больно, царапины горели, а под грудью свинцом наливалась тяжесть.

– Не ерзай! – гаркнули на меня.

Не ерзать я не могла, поэтому мне врезали по шее, и мир погас, как огонек свечи.

Глава 8 Жених

Меня разбудил какой-то шум в лагере. Я разлепила глаза и поняла, что по-прежнему лежу на том же матрасе в шатре. Было довольно темно, но не настолько, чтобы совсем не различать предметы. Неясно, был ли вечер того же дня или уже следующего, но труп исчез, как и кровь на песке. Начинало раздражать, что в последнее время меня слишком часто вырубают. И если в случае с Вэйдуном пара дней без сознания пошла мне на пользу, то теперь это плохо сказывалось на моем здоровье.

Решив приподняться, я не смогла пошевелить ни рукой, ни ногой. Я была полностью перетянута веревками, словно колбаса. Руки, плечи, колени, голени – везде затянули несколько хитро сплетенных узлов. Эти гады подошли к делу основательно. Я что, кажусь им настолько опасной? Даже несколько лестно.

Однако опасной я себя вовсе не ощущала. Голова напоминала пашма́к. Вдохнуть полной грудью не получалось, и я боялась, что мне все-таки сломали ребра.

Только что обретенное сознание могло снова меня покинуть из-за нехватки воздуха. Перед глазами плясали разноцветные точки и круги, но я держалась усилием воли. Отключаться нельзя. В лагере что-то происходит. И это может быть моим шансом на побег.

Я задумалась, как бежать в таком перевязанном состоянии, но не успела придумать ни одной даже бредовой идеи, как в шатер кто-то ворвался. Я, извиваясь неуклюжей гусеницей, пыталась подняться. Если меня собираются убить, то хочу умереть хотя бы стоя и с какой-никакой битвой.

К сожалению, подняться я так и не смогла, и от безысходности к глазам подступили слезы.

Увидев рядом с матрасом сапоги, я зажмурилась.

Пусть это случится быстро и безболезненно, – пронеслось у меня в голове.

– Шамай? – услышала я осторожный голос, и его обладатель опустился рядом со мной на колени.

Нет, от нехватки воздуха мне это просто мерещилось. Дэмир никак не мог здесь оказаться. Он прогнал меня и вряд ли вообще знал о том, что случилось в Ваха и где меня могли держать.

– Духи, что они с тобой сделали, – проговорил он.

Голос был такой знакомый и почти как настоящий. От этого слезы уже беспрепятственно покатились по щекам. Глаза я не открывала. Мне было страшно, что если я их открою, то увижу перед собой кого-то другого и только что зародившаяся надежда рассыплется прахом.

Над моим ухом что-то лязгнуло, и это отрезвило.

Я со всей силы выкинула ноги вперед и носками ботинок попала пришедшему куда-то по голени. Крякнув, он резко схватил меня за связанные спереди руки и поднял в сидячее положение.

– Шамай, это я! – прокричал он.

Тогда я открыла глаза и поняла, что передо мной на самом деле Дэмир. Лицо у него было сосредоточенным и одновременно взволнованным. Глаза по-прежнему светились серебристым цветом и казались очень яркими, в руке он сжимал один из своих парных кинжалов, и я не могла с уверенностью сказать, для чего он пришел: чтобы освободить меня или чтобы убить.

Я снова зажмурилась. Будь что будет, мне уже плевать. Весь мир катится в пропасть, пусть туда же качусь и я.

Вопреки моим сомнительным мыслям, Дэмир начал пилить веревки. Когда путы ослабли, я смогла сделать более-менее нормальный вдох, от которого закружилась голова.