Грандмастер горы духов

Она была керамической. Если ее разбить, то можно разрезать веревки осколком. Однако со связанными сзади руками сделать это будет непросто. Я села на матрас и, изгибаясь под невозможными углами, просунула руки под колени, а потом перекатилась на спину и вытащила из кольца рук одну ногу за другой, словив при этом судорогу и потянув плечо. Но, так или иначе, руки теперь оказались спереди. Все-таки не зря я тренировалась и училась боевым искусствам, мое тело стало значительно гибче, чем раньше.

Я снова подбежала к выходу из шатра и проверила, не идет ли кто. Воины по-прежнему сидели у костра. Тогда я разбила пиалу и, вооружившись самым крупным осколком, начала пилить веревку. Одновременно с этим я переместилась к выходу, чтобы успеть наброситься на того, кто войдет сюда, и всадить ему осколок в шею.

Но пока что я всаживала осколок только в себя. Пальцы, ладони, запястья – везде появлялись царапины, из которых сочилась кровь, оставляя пятна на веревке и рукавах. Мне было плевать. Главное, освободить руки. Главное, спасти себя.

Около палатки появилась тень и послышался шорох. Я дернула руками в стороны, разорвав последние нити веревки ровно в тот момент, когда вошел человек. Ни секунды не медля, я прыгнула ему на спину, веревка еще была привязана к запястью, поэтому я натянула свободный конец у шеи вошедшего и крепко прижала его к себе, пытаясь раздавить трахею. Я делала это молча, хотя мне хотелось хрипеть от натуги. Стиснув челюсти, я почти не дышала. Мужчина был высокий и крупный и несколько раз больно зарядил мне локтем под ребра. Сил у меня не так много, если он еще раз ударит… В кулаке я все еще держала осколок, поэтому, недолго думая, ослабила натяжение веревки и вбила тот, словно гвоздь, под подбородок мужчине. Руки облила теплая кровь, но ее оказалось немного, а значит, мужчина умирал медленно. Я убивала его очень жестоко – не попала осколком в сонную артерию и никак не могла задушить. В конце концов я просто тихо положила его в песок и добила ударом пятки по шее. Раздался хруст, и он наконец-то умер.

Один из пяти готов.

Я не была уверена, что вынесу это.

Но сдаваться еще рано.

Скинув ошметки веревки, я опустилась к трупу и забрала изогнутый меч.

Умирать – так с битвой. Все равно пути назад уже нет.

Я оглядела себя: руки по локоть испачканы кровью, одежда грязная и местами порвана. По лицу стекало что-то теплое. Я вытерла щеку о плечо и оставила кровавый след. Меня чуть не вырвало.

– Соберись, – прошептала я себе под нос, стиснув кулак.

Что ж, если я хочу выбраться отсюда, придется искупаться в крови по самую макушку.

Странно, почему сюда больше никто не идет? – тут же обеспокоилась я.

Подобравшись к краю палатки, я мечом поддела материю и внезапно поняла почему. Количество людей у костра не уменьшилось. Возможно, в палатках сидел кто-то еще. Иными словами, точное количество врагов мне было неизвестно.

Возможно, сегодня я умру. А возможно, окажусь на свободе. Одно из двух.

Я рванула к лежащим на песке верблюдам, чем сразу же привлекла всеобщее внимание. С невероятной скоростью я запрыгнула в седло и стукнула животное по мягкому месту.

Верблюд не встал.

– Давай, тупая кляча, – зашипела я на него и шлепнула сильнее, теперь уже по ляжке.

Скотина осталась лежать.

В это мгновение в мою сторону полетела дубина, да так метко, что попала поперек живота и вышибла из легких весь воздух.

Я вылетела из седла и скатилась в песок, захрипев от боли. Дыхание сбилось, словно в горле застыл ком, и я никак не могла сделать нормальный вдох.

Рядом со мной появилась огромная нога. Я приготовилась к тому, что меня сейчас от души запинают, как было в гробницах, но меня рывком подняли за воротник платья так, что он с треском порвался.

– Если бы не приказ, ты бы сейчас у меня умирала в муках, дрянь, – плюнули мне в лицо.

Я поморщилась. Из-за того что меня держали на весу, горловина врезалась в шею, и я не могла нормально вдохнуть. Мужчина, видно, этого и добивался. Он держал так до тех пор, пока у меня не потемнело перед глазами, а после наконец дернул наверх, поставив на ноги.

Я пошатнулась. И наконец-то смогла сделать вдох, который оказался очень болезненным. Надеюсь, мне не сломали ребра…

– Она убила двоих наших, командир, – сообщили откуда-то сбоку.

После этих слов мне наотмашь врезали по лицу с такой силой, что я снова свалилась, на этот раз на живот, и набрала полный рот песка. Подбородок запульсировал острой болью. Не думала, что падение на песок может оказаться настолько болезненным.

Я закашлялась и тут же пожалела об этом, ощутив острую боль в груди. Но она показалась мне цветочками, когда в живот прилетел мощный пинок. А за ним второй, третий, четвертый…

– Командир! – закричали рядом.

Мужчину от меня оттащили.

– Не останавливай меня! – разозлился он.