Грани

«Что касается вашего вопроса о знании жизни в целом и женщин в частности, у писателей, как правило, гораздо меньше жизненного опыта, чем у прочих, по причине того, что быть в двух местах одновременно невозможно. Или вы сидите перед пишущей машинкой и работаете, или вы активно живёте и набираетесь опыта. Поэтому раз вы имеете потребность писать, а для того, чтобы писать, необходим жизненный опыт, вам стоит научиться обходиться малым. Добиваться многого, исходя из малого,– это и есть формула писательского труда»[11].

– Хочешь читать мои книги? Бери. Только не разгибай уголки страниц. Иначе я забуду, что думала при чтении. Мысли – как птицы, стоит разогнуть страницу – улетят.

 

Через неделю ты вернул мне книгу, добавив в ней своих «уголков». 

 Мы решили начать с малого: собирать твои воспоминания по капле, как дождевую воду, чтобы смешать правду и вымысел в напитке романтики.

****

Шли дни, шёл дождь. Мы часами сидели на твоём балконе, пили чай с кардамоном и разговаривали. В нашем городе миллионы окон, и в каждое из них стучалась потеря. Но трагедия всегда случается только с нами, иначе это как бы миф, в который не веришь. Беда стороной – не беда. Память расставляет всё на свои места. То, что казалось важным, теряет значение. То, что хотим сберечь, растворяется. То, что хотим забыть, упорно пробивается в жизнь, словно цветок сквозь трещины в асфальте больничного дворика.

Ты навещал маму в больнице. Вместе с ней в палате лежала девушка. И ты слышал, как она говорила по телефону:

 – Какая разница, жива я или нет, если мы всё равно не вместе?

Когда зашёл к маме на следующий день, койка девушки пустовала. Медсестра буднично взбивала подушки. Понял, что у каждого человека свой мир, реальности не пересекаются, если люди не с нами, их не существует вовсе. Ощутить боль потери можно, только глядя на пустую койку. Её парень не навещал её в больнице, бросил. А она умерла во время операции: остановка сердца. Её никогда не было с ним рядом. Вскоре там появилась другая пациентка.

Через год в той же палате от рака умерла твоя мама. Отец сделал для неё всё, что мог, но этого было недостаточно. После ужасов больницы: безнадёжности пустых коек, бесконечных коридоров, дрожащего и гаснущего света, часов ожидания в неизвестности… – вы вышли на улицу и вдруг увидели цветы на асфальте. Яркие, красивые. Ты не знал, почему запомнилось именно это. Но спустя два года закончил режиссёрскую мастерскую при ВГиК и решил снимать фильм о красоте и романтике.

Ты говорил, говорил, говорил... А я думала о том, что беда замыкает людей в себе. Тебе слишком тяжело жить чёрно-белой жизнью, и потому хочешь превратить её в цветное кино. У тебя нет постоянной девушки, потому что девушки любят парней без проблем и без прошлого. А у тебя оно есть. И потому они уходят к другим, а ты покупаешь глянцевые журналы, чтобы девушки на обложках улыбались только тебе. И ещё о том, что, наверно, я первая, кому ты рассказываешь обо всём откровенно.

Я вдруг поняла, почему люди пишут, снимают, создают. Одиночество. Знаешь, в английском языке есть два состояния этого слова: single (самодостаточность) и alone (изоляция, непонимание). Рано или поздно надоедает говорить с самим собой и хочется крикнуть: «Обратите на меня внимание, я здесь, рядом, мне есть, что сказать вам! Остановитесь!». В кино такие сцены снимают ночью на автобусной остановке под косым дождём. А машины едут мимо – мимо – мимо… героя. Быстрее – ещё быстрее. И никто из них не останавливается. Люди создают что-либо в надежде быть услышанными или хотя бы придумать себе мир, залитый светом, где их любят и ждут.

– Ты не заметила парочку, которая прощалась у подъезда? Девушка нежно обняла парня, а мне почему-то стало холодно и очень грустно.

Мне захотелось тебя успокоить, и я тебя поцеловала.

Серое мягкое небо. Тишина. Птицы поют. Рассвет. Как же часто теперь мне всё это снится!

****

Писатели, сценаристы, как падальщики, подбирают всё, что плохо лежит, и тащат в свои произведения. И порой тем, за кем подобрали, становится нестерпимо больно. Но такова суть творчества. Невозможно всю жизнь писать по книгам, газетным колонкам, иллюзиям. Научить людей мечтать способна лишь сама жизнь.

Твоя история меня затягивала. Цветок в пыли. Вот он у меня под ногами, пробивается сквозь асфальт. Осталось только не пройти мимо, не наступить. Сорвать и поставить в воду. Сберечь.