Грани

– Собирались ещё в прошлом году часть школьного участка распахать под школьный огород, – опять начал было о несбывшихся планах Василий Игнатьевич, – колхоз обещал помочь лошадьми и семенами, да у них самих дела так плохи, что им не до нас. Вообще-то здесь люди хорошие, – вдруг заключил Василий Игнатьевич. – Да Вы и сами убедитесь. Сейчас председателя колхоза мы, конечно, в правлении не застанем, а вот председатель сельсовета, скорее всего, с утра у себя. Давайте зайдём к нему, познакомитесь, да и передачу дел оформим сразу, – предложил Василий Игнатьевич, и они направились к зданию сельсовета. Оно размещалось в центре села, представлял собой аккуратный небольшой домик с остроконечным фронтоном над крыльцом со свисавшим красным флагом. В кабинете их радушно встретил председатель сельсовета Трофим Сергеевич Корнеев, знавший уже по звонку из района о назначении нового заведующего школой.

– А ты всё ныл и ныл мне, что не пришлют, – по-свойски проговорил, обращаясь к Василию Игнатьевичу, Трофим Сергеевич. – Раз обещали, то пришлют. Вот, нашли нам человека помоложе, – весело произнёс он, подмигнув.

Михаил раскраснелся, не зная, в шутку или всерьёз говорит председатель. Трофим Сергеевич был невысокого роста, плотного телосложения и с очень живым лицом, одет по-городскому, при галстуке. Он коротко предложил сесть, попросил рассказать о себе: откуда приехал, где учился, как семья, ну и, конечно, школьные дела… Слушал Трофим Сергеевич внимательно, почти не перебивая, иногда задавал уточняющие вопросы.

Говоря о школе, Михаил высказал свои нерадужные первые впечатления о здании школы, похвалил Василия Игнатьевича за порядок в ведении дел бумажных.

– Он у нас насчёт этого мастак, – кивнув, согласился Трофим Сергеевич. – Равных ему нет, я чуть ли не от сердца отрывал, когда передавал его в школу, он не даст соврать. О таланте Василия Игнатьевича учить детей весь район теперь знает, сами учителя приезжают у него учиться. Правду я говорю? – спросил он у смутившегося Василия Игнатьевича. – А вот что касается самой школы, тут мы с ним оба виноваты, а я тем более, моё это было дело, чтобы ремонт сделать, дровами запастись, создать условия, чтобы детям нормально училось. Конечно, не мешало бы нас подталкивать: не хватает времени делать всё сразу.

Сперва колхоз организовали, потом пошли посевные, уборочные, планы, заготовки, по сей день не вылазим из этих важных дел. А пора бы и голову поднять, посмотреть, что кругом творится, ведь не только хлебом единым жив человек, ему ещё и детей учить надо, да и самому культурно отдохнуть после тяжких трудов. А то у нас одно развлечение: посиделки, гуляния да выпивка. Нужен клуб, чтобы кино показывали, чтобы могла собраться молодёжь, а там и старики подтянулись бы, например, книжку почитать.

А то лишь у Нади шкаф с книгами – вот и всё наше богатство, а тут тебе и библиотека, и читальня. Подумать если, силы у нас найдутся для всего, парт-ячейка у нас боевая. Колхоз мы один из первых в районе организовали, председатель у нас дельный, комсомол организуем, активисты есть.

Не может такого быть, чтобы мы не сумели поднять школу.

Михаил был тронут и обрадован такому участию в предстоящем деле. Василий Игнатьевич слушал рассеянно, видимо, у него были уже другие заботы; вдруг воспользовавшись передышкой, он вынул связку ключей и мешочек с печатью и торжественно произнёс:

– Теперь Ваши планы есть, кому исполнять!

Вот, В Вашем присутствии передаю ключи от школы, печать, дела и вместе с ними обязанности. А уж акт, я его сам напишу, тут Вы не беспокойтесь. – Со вздохом облегчения он поднялся уходить, сославшись на дела.

Время шло к обеду, и Трофим Сергеевич пригласил Михаила вместе с ним отобедать. Они отправились к нему домой, обстановка там была городская: шкаф, буфет, гнутые венские стулья, стол на точёных ножках. Стояла ещё русская печь, ну и что, во многих городах были печи. Жил Трофим Сергеевич вдвоём с женой, без детей. Жена тоже была одета по-городскому. Она на стол поставила не миски глиняные, а тарелки, вынула из буфета графинчик с вишнёвой наливкой и три рюмочки, вскоре появились тарелки поменьше с закусками. Михаил почувствовал себя в домашней праздничной обстановке.

Жена Трофима Сергеевича поинтересовалась, где Михаил остановился; узнав, что его приглашает на постоянную квартиру Михеич, одобрила, пояснив, что Мария – чистоплотная хозяйка, однако к себе в просторную квартиру на житье она всё-таки не пригласила. Возможно, не хотелось себя излишне утруждать…

Трофим Сергеевич вёл себя дома не так начальственно, как на работе, по всему было видно, что главным человеком здесь была его жена.