Грани будущего

Завхоз подошел к бронированному стеклу, наблюдая за целостностью рельсов впереди. Верно, все было бредом: совсем недалеко уехали от Уссурийска. Похоже, за городом и накрыло волной, что после встречи с титанами в схроне уже не казалось вымыслом.

Или сами титаны накрыли торсионной волной? Пацан говорил о какой-то Хозяйке. Может, сам бредил? Хозяйка чего?

Продолжая смотреть в окно на ровные, блестящие рельсы бархатного пути, Зема припомнил свои глюки — от бурных встреч с девушками в купе до геройских подвигов у леса. Выходило, что странный сон осуществлял самые тайные мечты и одновременно вытаскивал самые страшные ужасы из глубин души. Надо же, размечтался во сне: солнышко, птички поют, звери бегают по лесу. Девушки любят и даже обожают. Романтик недобитый.

На самом деле в окно видны были только низкие серые тучи. Лес по краям железнодорожной насыпи стоял черный, вода переполняла канавы так, что ухнуть туда можно было с головой. Стоячие болота на склонах, поваленные деревья, кусты. Будь у природы больше летнего времени, насыпь давно бы обросла кустарником. Но с этой более чем затянувшейся зимой у деревьев не было шансов завоевать поля. Так мало было теплого времени.

Проехали утонувший в канаве армейский грузовик. Дороги и раньше заставляли желать лучшего, а после Конца Света и подавно. Дав поезду полный ход, Зема заметил новую странность: чем дальше отъезжали от Уссурийска, тем меньше болела голова. Сначала пропало давление, ушло ощущение муравьев под черепной коробкой. Затем потихоньку стала пропадать боль. Осталась только боль в щеке и плече, но после пережитого это почти не замечалось. Тело еще не переключилось на новый источник опасности.

Экспедиция словно удалялась от какой-то опасной зоны. Не только радиационной, но еще и телепатической. Вот что можно было считать истинными артефактами нового мира.

«Надо срочно пересчитать людей! Демон и Ольха наверняка живы!» — запоздало всплыло в мозгу.

В тендерном вагоне заворочался Амосов, держась за голову.

— А-а-а! Пресвятая Богородица, дайте рассола! — было его первое требование. — Это была лучшая пьянка со времен студенчества. Зема, ты — человек!

Пришлось вновь прижать щиплющую щеку, чтобы заговорить:

— Припомни лучше, когда ты последний раз пил, Кузьмич. Сопоставь все факты, так сказать.

— А что не так?

— Все не так. Не было ничего.

— Как? Я же как сейчас помню: я, ты, мужики, закусь… — Кузьмич недоверчиво смерил взглядом, намекая, а не страдает ли завхоз провалами в памяти после гулянок.

Пришлось покачать головой, продолжая зажимать щеку.

— Вот те на, — вздохнул машинист.

— Принимай дозор, рулевой. У меня дела. Пойду будильником поработаю по составу.

— Как скажешь. — Кряхтя, машинист поднялся и принялся за работу.

Первым делом пришлось расталкивать Пия в жилом вагоне. Парень был без ранений, странно улыбался, как будто видел что-то очень хорошее в своих видениях. Вырывать его из царства грез было почти преступлением, но стоило разбудить, как без спору, почти с ходу, он побежал в крытый тендер-вагон и принялся кидать остатки угля в печку.

— Подъем, народ! Шустро! — Зема пытался кричать, но щека не позволяла сильно разевать рот. — Ольха! Где этот лысый эскулап? Найдите мне срочно доктора! Всем остальным немедленный подъем! Будим друг друга! Офицеры, пересчитать народ! Доклад о состоянии личного состава через десять минут!

Зема и забыл, что никто не назначал его главным, но по приобретенной во сне привычке руководил так, что слушались его без возражений.

Ольха очнулась в женском купе под столиком, зажимая голову обеими руками и бормоча под ноги:

— Какие еще русалки? Привидится же.

Многие были в расстегнутых костюмах радиационной защиты, и Зема стал опасаться, что некоторые прошли в состав, миновав процедуру антирадиационной комнаты. Но внутренние счетчики не пищали.

— Дока, быстро зашей мне щеку, надо прокричаться!

— Щеку… Скажешь тоже. — Ольха подняла голову, треснув себя в грудь кулаком: — Да я русалке ноги пересадила!

— Ценю твой сказочный подвиг, — кивнул Зема, — но сейчас мне нужен твой трезвый ум. Соберись. У нас много работы. Где Вики?

Ольха принялась бить себя по щекам, стараясь как можно быстрее прийти в себя. Помог только полный стакан воды, выпитый натощак.

С Викторией пришлось провозиться дольше. Вся в слезах, она долго не могла прийти в себя.

Физик группы видела ни много ни мало — гибель мира.

Глава 8 Ложка дегтя

Почти половину ночи Зверь собирал одиноко бредущих по насыпи людей с издающими резкие звуки палками в руках. Они почему-то считали их грозным оружием. Сначала звуки стрельбы настораживали, потом Зверь привык, считая их защитной реакцией слабых существ.

Каково же было удивление Искателя, когда одна из подобных палок уничтожила глазной индикатор, разбив модуль ночного зрения и инфракрасный спектровизор вместе с цветным анализатором. Это отбило желание продолжать ночную охоту. Затаившись в засаде, он стал прислушиваться, анализируя поведение жертв с безопасного расстояния.