Грани чести

Впрочем, запомнилось что-то или нет, сейчас не особо имеет значение. Важнее то, что я спалился. Что и не удивительно. Как-никак – неделю не было. Интереснее другое – какого чёрта подчиненные Ивана Васильевича устроили у меня в комнате обыск?

За всеми этими размышлениями я перестал обращать внимание на упреки и недовольство Василисы, и направился в самое лучше, полезное и вообще со всех сторон замечательное место в доме. На кухню. Точнее – в столовую.

Обыски, недельное отсутствие, недовольство отдельных представителей рода – это всё, конечно, важно. Но кушать хочется!

В столовой я попал в руки тёти Ирины. И в прямом (она меня обняла и не хотела отпускать), и в переносном (был усажен за стол в ожидании ужина) смыслах. Надо отдать должное мудрой женщине. Она не стала изматывать меня упреками, допросами и выговорами. Да ещё и на Василису шикнула, когда сестра снова завела свою шарманку на тему, какой же Маркус Дёмин кретин, редиска и в целом нехороший человек.

Кстати, странно. После ритуала я начал воспринимать Ваську именно как сестру. Раньше и Маркус на неё слюни пускал. И мне она чисто внешне нравилась, потому что действительно была очень красивой. Да и кровного родства у неё ни с моим предшественником, ни, тем более, со мной не было. А сейчас – вот, сколько к себе не прислушиваюсь, понимаю, что рядом сидит сестра. Или даже сестрёнка. Младшая. Которую хочется оберегать и защищать. И даже тот факт, что она сама кого хочет защитить может, моим подсознанием почему-то не учитывается.

Интересно… Это что же получается – Жива поколдовала с моим восприятием? И касаются ли изменения только лишь одного отношения к боярышне Дёминой? Да и вообще – для чего богине это всё было нужно? Вот! Это правильный вопрос! Нафига это Живе?! Может я себя просто накручиваю?

С удовольствием уничтожая очередной кусок вкуснейшей отбивной, которые тётя Ирина подкладывала на мою тарелку, по мере их исчезновения, я поднял взгляд и пристально посмотрел на Ваську.

Она сидела насупившись и было заметно, что молчала с трудом. Лишь из уважения к Ирине. Но стоило ей поймать мой взгляд, как девчачья природа пересилила.

– Что?! – с вызовом спросила боярышня.

– Ничего, – хмыкнул я, и обратился к ключнице: – Спасибо, тёть Ирин! Всё очень вкусно.

– Наелся, Маркушко? – с доброй улыбкой и участием во взоре, поинтересовалась женщина.

– Ещё как, – кивнул я. – Можно мне теперь кофейку?

– Как знала, что ты снова эту басурманскую жижу попросишь, – с деланным недовольством, пробурчала Ирина. – Сейчас налью.

– И мне! – тут же присоседилась к моему кофепитию Васька.

– Ну, рассказывай, – сделав несколько глотков божественного напитка, я расслабленно откинулся на спинку стула и взглянул на сестру.

– Чего тебе рассказывать? – буркнула она в ответ, зачем-то нюхая содержимое своей чашки.

– Всё!

– Чтобы ты знал… – с привычной агрессией в голосе начала боярышня.

– Подожди! – перебил я её. – Вася, давай договоримся…

– Какая я тебе Вася, придурок?! Ко…

– Знаю, знаю! – снова перебил я, подняв ладонь в останавливающем жесте. – Кошку так свою буду называть. И, думаю, надо её, то бишь кошку, завести. И чем раньше, тем лучше. Или даже кота – они умнее. А если серьёзно, то как мне тебя называть? Василиса – слишком длинно. Да и звучит официально.

– Называй как все – Лиса, – всё ещё недовольно, но без прежней агрессии, ответила… Лиса.

– Отлично! – улыбнулся я, и внезапно ощутил жуткую усталость. – Рассказывай, что тут творилось в моё отсутствие.

– Пришли люди, из средней ветви, – начала Васька. – Причём пришли как к себе домой! Я у них спрашиваю: «Вы вообще знаете, кто я?!». А они в ответ: «У нас приказ, боярышня. Нам нужно осмотреться, боярышня. Мы обычные придурки, боярышня?!»

– Что, прям так и говорили? – рассмеялся я.

– Почти, – чуть заметно улыбнулась сестра. – Но вели себя они и в самом деле бесцеремонно. Устроили в доме обыск. Забрали многие твои вещи. Даже в мою комнату хотели вломиться! А уж в подвале вообще чуть ли не всю ночь провели. И, главное, не хотели отвечать, в чём вообще дело! Мы тут и так все на нервах, а эти… – Василиса от избытка чувств затрясла кулачками, и замолчала.

– Один из этих людей в разговоре с другим обмолвился, а я случайно услышала… – заговорила тётя Ирина. – Они обсуждали какую-то поляну, с которой ты исчез.