Грани и осколки

Вы когда-нибудь выпивали залпом бутылку русской водки, стоя посреди землетрясения? Вот похожее ощущение.

Пробивший преграду эримантос перепрыгивает через меня, вломившиеся следом негры, увидев меня на коленях, ржут… и тут же перестают, когда я поднимаюсь. Зажегшийся было боевой азарт сменяется в их глазах страхом.

Ну да, человек с кожей из живого камня и глазами как черный мрамор таких чувств заслуживает. Особенно когда вокруг него низвергаются, грохочут, разбиваются и снова восстают призрачные камни. Анима! Еще немного – и у меня там вообще взрыв Кракатау будет.

– Упс… – выдыхает один из них.

– Ты прав! – соглашаюсь я и разбиваю ему голову.

Это я и без Эссенции могу, но сейчас результат даже лучше – череп разлетается на куски, мозги забрызгивают всех его приятелей, кровь струится по моему кулаку и отлетает прочь алыми каплями. Стиль Дракона Земли, чего вы хотите? Я сейчас могу хоть бегемотами жонглировать.

Опомнившиеся бандиты открывают огонь, и пули стучат по коже; щекотно, чтоб вас!

Я шагаю вперед, вжимаю ступню в пол и резко ее поворачиваю. Камень под ногами пятерки негров мгновенно расступается, те с воплями валятся вниз – на первый этаж. Слышен хруст костей, кто-то орет от боли, но это недолго. Мне всего-то и надо, что топнуть пару раз – куски перекрытия рушатся точно на выживших.

Остальные, сбившись в кучу, безостановочно палят. Я срываюсь с места – камень мне скорости отнюдь не убавляет. Один из негров успевает вскинуть здоровенный револьвер, пуля свистит совсем рядом с виском.

Это не дело: получу пулю в глаз, и потом будет зудеть!

Выбрасываю кулак вперед, и сгусток стихийной энергии проламывает стрелку грудь, бросая на стену. Один прыжок – и я уже среди них. Упустили вы свой шанс, бежать надо было. Теперь все просто.

Поворот – локоть врубается в тело парня в кожаной куртке, крушит ребра и разрывает внутренности; у бандита изо рта выплескивается кровь, глаза выпучиваются. Я мигом распрямляю руку; его товарищ пытается блокировать мой удар… это он зря. Рука - слабая преграда; кулак дробит кости предплечья, разрывает плоть и уже без проблем летит дальше, превращая голову в кусок фарша с крошкой.

На таком расстоянии им уже нечем со мной бороться. Не то чтобы и раньше были шансы, конечно… тем более, что многие уже и не могут драться. Стихийная анима же – она сейчас на добрый метр вокруг бушует, полупрозрачные камни крушат тела не хуже кулаков.

Я бью точно и быстро, без каких-либо изысков. Скорость Возвышенного, да еще сила Земли… если со смертными дерешься, никакой хитрости не нужно. Просто бьешь, даже не глядя на кровавое месиво, которое остается после удара.

Краем глаза замечаю, как ко мне, размахивая каким-то слабо светящимся крюком, кидается шаман. Не знаю, что это такое, но рисковать не буду – вдруг еще сработает?

Шагаю в сторону, коротко взмахиваю правой рукой. Шаман не успевает затормозить и налетает точно на мой выпад: пальцы врубаются ему в бедро, идут вверх и наискосок, распарывая тело и внутренности, ломая кости. Когда пальцы достигают ключицы, я стряхиваю с руки труп, и он с размаху шмякается о стену.

Оглядываюсь, коротко пинаю бандита, попытавшегося подняться (по касательной я его задел, что ли?). Он подлетает вверх, врезается в стену, сползает по ней, оставляя кровавый след. Кажется, все.

Внезапно у меня дергается голова – кто-то с размаху двинул мне по черепу. Поворачиваю голову – стоит ошалелый Резчик с огромным пистолетом в руках. О, точно! А я про него и забыл почти.

Неспешно иду к нему, получаю еще несколько пуль в грудь. Драконы, когда до него дойдет – не работает! Мне что, табличку на грудь повесить: «Пуленепробиваемый дракорожденный; экономьте патроны»?

Резчик отшвыривает пистолет и хватает стул. Ну молодец. Вот это точно поможет.

Он и сам все понимает, швыряет стул в меня и кидается к двери. Но он бежит, а я просто прыгаю, покрываю шесть метров за один раз и замахиваюсь еще в полете.

Кулак попадает Резчику в спину; с хрустом ломается позвоночник, второй удар разрывает шею, отделяя голову от тела. Э… ну, это было уже не нужно, я просто по привычке.

Голова катится в сторону, тело брякается на пол, обильно заливая его кровью. Ну вот и все… хм, «зависть», да? Вот почему Семьям и не нужно особо много бойцов. Каждый из нас полусотни смертных стоит. Как минимум.

Я оборачиваюсь, нахожу взглядом маму; она стоит у стены и обмахивается лапой эримантоса. Весь остальной эримантос – на стене, потолке и полу, равномерно так. Еще один лежит с вырванным горлом у дверей, третьего нигде не видно, но в стене рядом какая-то подозрительно крупная дыра.

– Может, его допросить надо было? – запоздало спохватываюсь я. – В смысле, что это за х…

Мама изгибает бровь.

– Хитрость с фонарем была.

– Не нужно, – качает она головой, – я все уже поняла. И что переговоры были ловушкой... И её истинную суть. Пойдем, сын.

Мы едва успеваем сделать шаг к дверям, как наступившая было тишина взрывается стрельбой снаружи. О, да, тут же их много… видно, сбежавший успел что сказать, и теперь они дружно палят по фасаду.