Грани нормального

 

 

 

Проснуться было неимоверно сложно. Веки слипались, как налитые свинцом, под них какая-то зараза насыпала песка с перцем, а голова болела до шума в ушах и подступающей к горлу горечи. Собственно говоря, примерно так же я чувствовала себя только один раз – на утро после вручения дипломов в универе.

Антон рядом невнятно выругался и выключил будильник, звук которого и воскресил меня из небытия. А потом тихо поднялся, заботливо набросил одеяло на мою высунутую для вентиляции ногу и ушел.

Кто бы знал, как мне хотелось снова уснуть… Но, во-первых, уже не первое утро подряд дрыхнуть, пока мужик собирается на работу, это наглость. Ещё большая наглость заставлять его выгуливать мою собаку, и это во-вторых. Ну, и за завтраком будет возможность хотя бы кратко расспросить, что вчера произошло. Даже не потому, что меня глодало любопытство, это как раз неприятность терпимая. Но надо иметь хотя бы общее представление, какой гадости ждать в ближайшее время. А в том, что она будет, я не сомневалась.

В ванной шумела вода, поэтому я пока выпустила Бульку во двор, справедливо решив, что никуда он из замкнутого пространства не денется, а следы его присутствия я уберу чуть позже, и приступила к сочинению завтрака. Готовить что-то сложное было лень, да и некогда, похоже, Антон и так поставил будильник на крайний срок, лишь бы успеть на работу. Кстати, интересно, а как там можно теперь работать? Понятно, что клининг постарается, но ведь само понимание, что твой кабинет стал для кого-то последним, что он видел в жизни, на рабочий лад не особо настраивает. А то, что помощника там именно застрелили, а значит брызги крови по стенам, ещё и усиливало неприятности бытового плана, это дело нужно же старательно отчистить.

Антон появился на кухне минут через десять, когда я успела поджарить омлет и сварить кофе, а потом и запустить пса, жалобно подвывавшего под дверью.

- Спасибо, - вампирюга чмокнул меня в нос и сел за стол. Я же решила подождать минут пять, чтобы завтрак не встал комом в горле от вопросов. Но дожидаться этого момента не пришлось, Антон заговорил сам: - Предварительная версия – самоубийство.

Я едва не села мимо стула. Так он сам?! А я тут уже версий настроила…

- У него были какие-то проблемы?

- На первый взгляд, нет. Девушка не бросала, на деньги не попадал, в экзистенциональную тоску не впадал. – Антон хмуро заглянул в кружку, где на дне уже показалось темное облачко гущи. – Но это только на первый. И нельзя исключать того, что его вынудили.

То, что он не про шантаж говорит, я поняла сразу. Спасибо, уже постепенно свыкаюсь с мыслью, что вокруг меня сплошь одаренные личности.

- Но ведь это можно отследить? – Сама я завтракать пока не хотела, не нагуляла ещё аппетит, поэтому больше делала вид, что пью, выгадывая тем самым пару секунд, чтобы обдумать его слова.

- В идеале не позже двенадцати часов после смерти и при условии, что мозг не поврежден. – Отставив чашку, Антон энергично растер лицо ладонями. Глаза были красными, да и веки припухшими, все-таки три часа сна это ни в какие ворота. – Выстрел был направлен в голову, сама понимаешь, тут без вариантов. Во всех смыслах.

Я тоже бросила делать вид, что поглощена кофе, поднялась и, обойдя стол, прижалась щекой к светлой макушке.

- Он был тебе близким другом?

- Нет, - перехватив мои руки, которые как раз начали ерошить ему волосы, Антон вытащил меня из-за своей спины. А на его услужливо подставленное колено я уселась сама. – Он работал у меня около полугода. Парнишка смышленый, исполнительный, претензий к нему не было. Но близко я его не знал.

- Тимур ведь тоже был из ваших? – Он молча кивнул. – Он пытался на меня воздействовать.

Пальцы, потихоньку перебиравшие стянутые в хвост волосы, мгновенно остановились.

- А подробнее?

Я попыталась усесться удобнее, что было изначально дохлым номером – твердо, неудобно, но в целом приятно, так что желания вставать не появилось.

- В первый день был твой отец, тогда у меня этой подвески ещё не было, а во второй, когда ты в кабинете разговаривал с этим Аркадием… - Я напрягла память, пытаясь вспомнить крутившееся на языке отчество колобка.

- Тимофеевичем.

- Да, точно. Пока ты с ним общался, я была в приемной вместе с Тимуром. И в какой-то момент поняла, что та бусина, которую дала Алеся, начала греться. Я сразу спросила, что и зачем он делает. Тимур явно испугался, ответил, что пытался понять, не навредил ли мне этот Тимофеевич. И попросил ничего не говорить тебе, вроде как, ты будешь недоволен, что, во-первых, меня вообще подвергали риску, а, во-вторых, что я смогла его засечь.

Антон задумчиво побарабанил пальцами по столу.

- Почему сразу об этом не сказала?

- Сначала было не до того, а потом забыла. Я вообще вспомнила только ночью, незадолго до твоего прихода.

- Понятно… - Он ссадил меня с колен и поднялся сам. – Можно я тебя кое о чем попрошу?

- Да, конечно.

- Мне нужно, чтобы ты в компании Алеси сегодня показалась где-нибудь в людном месте. - Просьба меня, мягко говоря, удивила, я только и успела, что вытаращиться, когда Антон продолжил: - Охрана будет рядом, но маячить перед глазами не станет, место лучше выбрать изначально не злачное.

- Ну, можно съездить в приют, я там ещё два дня назад должна была показаться. Там спокойно, народу не много, но и не совсем безлюдно. Я говорила тебе адрес.

- Да, помню, подойдет.

- А зачем? Ведь это же не просто так?

Первым на ум приходила старая добрая версия с подсадной уткой, но мне отчего-то не хотелось думать, что дело действительно в этом. И что Антон вот так легко мог согласиться, чтобы я маячила перед глазами преступников.

- Боюсь, главным подозреваемым назначили Алесю.

Я тут же забыла прежние догадки, потому что его слова звучали совсем уж бредово.

- Алесю?! Да как бы она это сделала? Ведь она же не владеет вашим гипнозом, правильно? Значит, и против воли привести его ночью на работу, а потом заставить застрелиться тоже не могла. Инстинкт самосохранения - это одна из основ выживаемости, это всё равно как велеть человеку перестать дышать, но физически никак не воздействовать! Какое-то время возможно, а потом организм просто не даст себя угробить.

- Я сам в это не верю, - пока я не начала в запале бегать по кухне, Антон меня отловил и спеленал руками. – У неё не было причин желать ему смерти, да ещё и вот так, подставляя меня. Они вообще были едва знакомы, у Алеси… напряженные отношения с большинством иных, так что личные мотивы тоже мимо. Это из хорошего.

- А есть и плохое? – Я притихла в кольце его рук, прижавшись щекой к груди. Но спокойнее все равно не становилось.

- Есть. Теоретически она на это способна. И, в отличие от остальных, её воздействие даже при сохранении целостности мозга не отследить. А проверить, дав себя считать, она не может.

- Почему?

- Потому что дураков, которые согласятся попробовать влезть в её сознание, не найдешь. Раньше были, а потом как-то перевелись естественным путем.

Что ни говори, а женский разум это сила…

- Ты хочешь показать, что не считаешь её угрозой?

- Да, поэтому никак не препятствую общению с моей девушкой. Не думаю, что это многих убедит, но лишним точно не будет.

Я усилием подавила так и просящуюся на лицо улыбку. И от заботы, и просто приятно, как он обнимал. Ну, и от того, что своей девушкой назвал. Ой, ну, вот прям повод для счастья! Особенно в сложившихся условиях.

А ещё, стыдно признать, но я испытала радость, когда он сказал, что это самоубийство. И от того было противно на душе.

- Да, пока не забыла, - чтобы отвлечься от не очень приятного ощущения себя последней сволочью, я встрепенулась, припомнив кое-то ещё. – Можно мне будет забежать домой? А то цветок полить надо и забрать платежки за коммуналку. Может, сразу по дороге с ней и заедем?

Антон чуть сдвинул брови, а потом с сомнением покачал головой.

- Давай я тебя сам вечером отвезу?

Мне это показалось странным – как раз в приют может кто угодно заглянуть, а тут изолированная квартира, чего так бояться-то?!

- Да мне не горит, можно и завтра… А как быть с её новой работой? Она же вчера со мной полдня просидела, сегодня снова. Не попрут за нарушение трудовой дисциплины?

- Придумает что-нибудь. К тому же, насколько знаю, ей туда сегодня приходить к четырем, успеете.

После этого он засобирался, я проводила, поцеловала, разве что платочком вслед не помахала, а потом задумалась. Получается, что подозревать Алеську в убийстве начали вечером, как ни крути, если принудил кого-то к сведению счетов с жизнью, это натуральное убийство и есть. Тогда почему ещё днём Антон прислал её сюда, чтобы была на глазах? Обострение паранойи или были какие-то предпосылки, чтобы обеспечить ей алиби? Или кое-кто нагло врет и среди его умений таки есть легкое предвидение?

Пока голова не начала пухнуть от вопросов, ответов на которые у меня нет, я быстро совершила моцион, потом оделась и отправилась убирать за Булькой. Ну, и поиграть с ним во дворе. Курица у нас исключительно для дома, она животное нежное, куда ж её в снег! А вот покидать мячик, чтобы бодрой рысью притоптать все оставшиеся нетронутыми участки белой целины, это пожалуйста. Пес гарцевал минут пятнадцать, а потом отправился метить все достойные с его точки зрения вертикальные поверхности, отчего я только тяжело вздохнула. Одобряй или нет, а против природы не попрешь. И категорической просьбы Антона не покидать пределы двора – тоже. Впрочем, вчера он, заметив, что Булька осквернил угол гаража, вроде, особо не возражал…

Когда моё животное утомилось и начало намекать, что неплохо бы после титанической работы так же ударно пожрать, я вернулась в дом, поглядывая на часы. Присланное Алеськой сообщение гласило, что она будет минут через двадцать, хватит, чтобы быстро перекусить и собраться. Этим я и занялась, попутно предупредив Бульку, что скоро уйду, но с собой его брать не буду. Пес у меня вообще не очень общительный, причем, как с людьми, так и со своими сородичами. Нет, иногда я его брала, чтобы новенькие, видя, как их собрат доверяет человеку, тоже не дичились. Но совсем нелюдимых у Инны практически не бывает, отловом она не занимается, только пристраивает тех, кого принесли ранеными, или дворовый молодняк. Ну, и чтобы хоть как-то отбивать вложенные деньги, в другом крыле здания держит гостиницу для животных. Вообще она девушка небедная, у мужа крупная строительная фирма. Сидеть дома, занимаясь исключительно детьми и полированием ногтей, ей было скучно, вот и нашла занятие по душе. Но и постоянно просить у супруга деньги на такое «баловство» тоже стремно, поэтому организовала платный присмотр за живностью. Мы с ней познакомились пару лет назад на выставке кошек, разговорились, а потом и ударили по рукам. Денег за осмотр и лечение приблудных я с неё не брала, только если помощь нужна была кому-то из тех, кто на передержке, пункт о платном вызове ветеринара был в договоре. Ну, и Инна рекомендовала меня их хозяевам, так что сотрудничество было взаимовыгодным.

Впрочем, к постояльцам меня вызывают редко, потому что принимает она их только со справкой от ветеринара, но бывает и такое – то подделывают, то наш брат выпишет, не глядя, за малую мзду. Зачем хозяева рискуют нажить себе такой геморрой, понятия не имею, уж если есть деньги на поездку к морю, то и найти несколько сотен рублей на то, чтобы принести питомца на осмотр к нормальному ветеринару, тоже можно найти.

Я уже натягивала перчатки, когда Алеська отзвонила, что стоит у ворот, можно выбегать. Заходить она почему-то отказалась. Ключи Антон оставил на тумбочке в прихожей, и я, путаясь и по нескольку раз перепроверяя, закрыла ли, одолела все три замка. Судя по ним, на одну только магическую защиту дома он не особо рассчитывал.

Красная до рези в глазах машинка действительно стояла прямо у ворот, а за рулем сидела Леся. И, судя по тому, какие рожи корчила, говоря по телефону, утро у неё явно не задалось. Впрочем, когда день начинается с того, что на тебя вешают обвинение в убийстве, назвать его хорошим язык не повернется даже у конченого оптимиста.

Пока я запирала калитку, она договорила и отбросила телефон с таким видом, что тот должен быть вспыхнуть и осыпаться горсткой пепла.

- Привет, - я уселась на пассажирское сиденье, пока она мрачно смотрела в лобовое стекло. – Тяжелый день?

- Да капец какой-то… И тебе привет. Адрес, куда едем, скажи, - Алеся дождалась, пока я отвечу, вбила его в навигатор и аккуратно выехала на дорогу. – Ты как?

- Нормально. Тебя уже куда-то вызывали?

- Не-а. Формально пришить мне это дело не могут, оснований практически нет, но нервы потреплют знатно, - она досадливо качнула головой, собранные в высокий хвост волосы скользнули по плечу, как язык пламени. – Бред какой-то, сдался мне этот Тимур… Он мне и живой триста лет не нужен, а уж чтобы принудить пулю в лоб пустить, и подавно. Думаю, опять под Антона копают, тебя он теперь стережет, решили через меня. К тому же на меня много чего можно предположительно повесить, такого, что доказать почти невозможно, но и опровергнуть – тоже.

Я не стала поддерживать разговор, потому что движение было довольно интенсивным – утро, как-никак. Но вскоре мы уткнулись в пробку на кольце, так что теперь я уже не боялась отвлечь водителя. Кстати, вела машину Алеся предельно собранно и внимательно. Замеченная мной ещё у дома неприметная темная машина ехала сзади, как приклеенная, на мой кивок и немой вопрос по этому поводу Алеся сразу подтвердила, что это и есть обещанная охрана.

- Такое и раньше случалось? Ну, что тебя подставляли. И под Антона копали.

- Бывало. Не скажу, что часто, но все же. Можно подумать, его должность это прям такая привилегия, - Леська фыркнула раздосадованной кошкой. – Быть буфером между Советом двенадцати и человеческой частью администрации региона это только на бумаге почетно, а по факту собачья работа, на которой с большей долей вероятности заработаешь инфаркт, чем деньги и народную любовь.

- Значит, эта его должность по работе с молодежью просто ширма?

- Конечно. Нет, чтобы поддерживать легенду он время от времени делает вид, что занят в поте лица именно организацией народных праздников, но на самом деле этим занимаются совсем другие люди, которые сидят за его спиной и не особо светятся.

Пробка не то, чтобы рассосалась, но начала хоть немного двигаться, и мне бы замолчать, но разбуженное любопытство не давало покоя.

- Но ты же сама сказала, что деньги его не особо интересуют, своих хватает, а народная любовь и вовсе не является для Антона приоритетом, зачем тогда ему это всё? – Я развела руками, показывая, что именно всё.

- Затем, что он у нас из идейных. Ну, по крайней мере, раньше был, - Алеся резко нажала на тормоз, когда какой-то придурок на темном джипе резко подрезал справа. И даже сдержалась, чтобы не обругать его в не совсем куртуазных выражениях. Только выдохнула сквозь зубы и покачала головой. – Он раньше горел этой идеей, что нужно менять общественное сознание, что нам больше нельзя скрываться, и интеграция единственный путь.

- Раньше? А сейчас?

Она на минуту задумалась, потом медленно, чуть запинаясь, ответила:

- Между нами, ладно? Я, как и тебя, тоже стараюсь не читать Антона, но не всегда могу это контролировать. Мне кажется, что он сейчас делает это больше по привычке. Что в нём уже нет того запала. Трудно день ото дня объяснять баранам элементарные вещи, которые они и так хорошо понимают, но делают вид, что не согласны только по привычке и из упрямства. Это всё ведь не делается по щелчку пальцев, идет длительная планомерная работа, которая включает и популяризацию образов иных через те же книги и фильмы, и многое другое. А иногда ему приходится раз за разом возвращаться к той точке, которую, вроде, давно прошли. И проблема не в обычных людях, а в нас. Почти все соглашаются, что нужно что-то менять, но не все согласны с тем, как это будет происходить. Ну, и страх тоже никуда не делся. Гарантировать, что на нас не начнут охоту, тоже нельзя.

- Но он сказал, что это было общим решением, причем тут сам Антон?

- А кто сказал, что у других всё гладко? Саботаж среди наших штука популярная. Вроде, все понимают, что это нужно, а по факту каждый пытается урвать себе кусочек власти. – Алеся тяжело вздохнула и замолчала. Молчала она довольно долго, мы успели и пересечь один мостов, и пробиться через запруженные улочки, по которым такие же умные, как мы, пытались объехать самые плотные городские заторы. Заговорила она уже только когда до конечного пункта назначения оставалась пара минут езды. – Антон серьезно подмочил себе репутацию, когда женился на мне. Есть те, кто до сих пор не может ему это простить и, при случае, обязательно ткнут в позорный эпизод биографии. Ну, и ещё тот факт, что он остается ответственным за то, чтобы я не натворила какой-нибудь дичи. Даже наш развод этого особо не изменил, тот случай, когда ложки нашлись, а осадок остался.

- Ну, ты же была его второй женой, правильно? А две следующие? Тоже из ваших?

Не то чтобы меня это прям так интересовало… Вру, очень интересовало. Алеся это, похоже, уловила, потому что сдержанно улыбнулась, но ответила:

- Они из ваших. А вот первая его жена была ведьмой. Кстати, ты её знаешь, это Альбина.

Вот этого я, признаться честно, не ожидала. Но хоть челюсти свои успела сжать, чтобы не сидеть дура дурой с открытым ртом. Хотя, если вспомнить, как Альбина забирала его из заповедника… Он что, со всеми бывшими дружит, что ли?! И не ожидать ли знакомства с ещё двумя? Нет, я, конечно, рада, что Антон настолько широких взглядов, но для меня это будет существенным перебором!

- Господи, я надеюсь, у вас нет общего чата в вотсап? Типа, «Бывшие господина Васильева».

- Нет, - вот теперь она рассмеялась в голос. – С Алькой я не то, чтобы дружу, но и не плюемся при встрече. Вот с двумя последними была практически не знакома, так, видела несколько раз. Ему же нужно было как-то реабилитироваться за наш брак. А то первый раз ведьма, к тому же из не самого дружественного вампирам клана, второй раз вообще неведома зверушка. Потом две человеческие женщины, - Алеся пожала плечами, паркуясь в проулке за приютом. – Короче, чего можно ожидать от настолько неразборчивого вампира? Вот на него и махнули рукой, но, насколько знаю, моя бывшая свекровь ещё не теряет надежды.

Мы выгрузились, заметив, как машина сопровождения притормозила совсем рядом. Стекла были тонированы, так что рассмотреть тех, кто был в салоне, не получилось, кажется, их было двое, да и откровенно таращиться я не стала. К тому же задумалась о том, что раньше меня вообще не посещали мысли о матери Антона.

- Какая она?

- Непростая. Из старого рода, воспитание аристократическое, поведение под стать, так что скандала с битьем посуды не дождешься, но морально макнуть в дерьмо умеет мастерски. Меня она вообще за человека не воспринимала, так что, к счастью, общались мы мало, - Алеся набросила капюшон и заперла машину. – Ну, что, идем?

- Давай.

Сам приют располагался в стареньком, но крепком двухэтажном доме на стыке жилого сектора и территории авторынка с анклавом магазинчиков запчастей для всего, что ездит и медленно летает. Добираться не очень удобно, городские автобусные маршруты, которые сюда заворачивают, можно по пальцам одной руки пересчитать, но в целом Инне повезло с местом. Район достаточно оживленный, а аренда божеская. К сожалению, размеры здания и, главное, отсутствие придомовой территории, пригодной для выгула, ставили крест на возможности содержать собак. Нет, в гостинице могли взять того же тойчика или пекинеса, но вот в приюте их разместить было особо негде.

Мы поздоровались с администратором Лизой, которая как раз общалась с хозяйкой потенциального клиента. Судя по испарине на лбу и раздражению в глазах, общалась давно и не очень плодотворно, а судя по брезгливо поджатым губам хозяйки кошки непонятной породы, дремлющей в переноске, переговоры были трудными и не факт, что закончатся к взаимному удовольствию. Брошенный в мою сторону взгляд Лизы был полон мольбы о спасении, но тут я не помощник, поэтому, подхватив под руку Алеську, которая с любопытством озиралась по сторонам, нырнула в неприметную дверь за шкафом. Там был своеобразный буфер между «цивильной» частью и непосредственно приютом. Информация о том, что тут не только за денежку присмотрят за вашим зверем, но и пристраивают бездомных, не скрывалась, хотя некоторые владельцы тех, кого оставляют в гостинице, к данному факту относились негативно. Можно подумать, животных держат всех скопом.

- И что мы будем делать? – Алеся пристроила куртку на вешалку в небольшом предбаннике и теперь выжидательно смотрела на меня.

- Работать, - я успела не только стянуть верхнюю одежду, но и раздеться до белья. Естественно, приготовленный и отглаженный костюм, который двое суток пролежал в сумке, теперь выглядел так, как будто вытянули его не из пакета, а из попы. И снова спасибо, что моим пациентам без разницы, мятые на мне штаны или нет. – Обычно я начинаю с новеньких, но сейчас покажу твой фронт работы.

- Так я же не понимаю ничего в лечении животных. – Могу поклясться, что впервые в ведьмачьих зеленых глазах проглянула паника. Ага, проняло!

- Лечить ты и не будешь. Гладить кошек умеешь?

- Если не утюгом, то да.

- Вот и ладушки.

Мы ещё немного покопались, я вручила ей свои запасные тапки, потому что за пару часов в зимней обуви она тут спарится, а что на размер больше нужного, так ерунда, главное, что не малы.

Живность встретила нас со сдержанным любопытством. В большой, метров тридцать, комнате было почти шесть десятков клеток на трех уровнях, в которых спала, ела, бдительно дремала, обмахиваясь пушистыми хвостами, и просто философски таращилась по сторонам наша будущая работа. Пусть жильцы были далеко не во всех боксах, но и тех, что есть, хватит. Клетушки, пусть и не особо большие, были оборудованы всем необходимым, начиная с кормушки и поилки, заканчивая лотками, когтеточками и даже игрушками. Но хотя бы два раза в день всем давали возможность размять лапы, побегав по комнате, конечно, не всем одновременно.

- Это старожилы, они обработаны, привиты и безопасны друг для друга и окружающих, - открыв ближайший бокс, я почесала под челюстью здоровенного рыжего кота со смешными, почти круглыми ушками. Кончики ушей у него были обморожены, но в остальном Жоржик, как окрестил его кто-то из персонала приюта, был совершенно здоров. А ещё ленив, благодушен и обожал, когда его гладят, потому для первой пробы Алесиных сил в нелегком деле тискания котов подходил идеально. – Берешь его, идешь туда, - я показала на немного продавленное, но вполне уютное кресло в углу, - и несколько минут гладишь и чешешь. Если позвала, а на контакт не идет, оставь, значит, не хочет или не доверяет. На тумбочке есть чесалки и пуходерки, но это если клиент в настроении, а то могут и укусить, и поцарапать. В принципе, всё. А, забыла, в шкафу возьми одноразовую простыню, положи на колени, а то потом вся одежда будет в шерсти.

Хорошо хоть Леська приехала в джинсах и толстовке, а то могли ещё и затяжек наставить, это у нас запросто.

- Ну, привет, рыжий, - она решительно подхватила Жоржа поперек толстого пуза и вытащила из клетки.

«Сама такая», - явно читалось в его глазах, но протестовать кот не стал.

Поэтому я, минуту понаблюдав и поняв, что дело у них пошло на лад, занялась своими делами. Отсортировала документы по живности, освежила в памяти тех, кто сейчас получал лечение, проверила, как выполнялись назначения, глянула швы у тех, кого стерилизовала в прошлый раз, заглянула в уши, пасти и прочие физиологические отверстия, короче, полностью погрузилась в работу.

Тем временем Леська, одарив порцией любви Жоржа, вернула его в клетку и пригласила следующего пациента.

- А зачем это нужно? – Она с предельной осторожностью проводила специальной щеткой по спине дымчато-серой кошки, которая жмурила от удовольствия янтарные глаза и потихоньку роняла слюнку на простыню. Дополнительный повод использовать подстилку, чтобы тебя не обслюнявили от счастья.

- Кошки, конечно, более самостоятельны, чем собаки, но им тоже нужно внимание и ласка. Особенно тем, кто раньше был домашним. – Я под полным неодобрения взглядом набрала вакцину в шприц. Неодобрение вылилось в тихое, но недвусмысленное шипение. – Давай, побузи мне тут ещё! – Бузить не вышло, я машинальным движением скрутила полосатого пациента и, обработав холку, сделала укол. – К тому же здесь занимаются и пристроем, поэтому лучше, чтобы животные были привычны к рукам и ласковы, тогда шанс найти новых хозяев увеличивается. Кстати, ты себе кошку не хочешь? У вас явная любовь.

Будто в подтверждение моих слов вычесываемая киса игриво цапнула Алеську за палец, отчего та ойкнула больше от неожиданности, чем от боли.

- Нет, спасибо. Я животных люблю, но заводить… Пока морально не готова. К тому же меня целыми днями нет дома, ему тоже тоска.

Оно-то так, но и жить в приюте тоже далеко не сахар. Конечно, это не подвал многоквартирного дома с его блохами, периодически замуровываемыми окнами и прочими радостями беспризорной мохнатой жизни, и всё же переубеждать я не стала. Если не готова, значит, и не надо. Конечно, при желании я бы это дело продавила, а зачем, если человек честно признается, что сейчас ему не до домашней живности? Особенно теперь, когда ей и вовсе могут статью пришить. В том, что Антон сделает всё, чтобы не дать в обиду сестру, я не сомневалась, но и о том, как у нас умеют сделать без вины виноватым, наслышана.

Говорить здесь на эту тему я не хотела, вроде, подслушивать некому – Инна приезжает в свою вотчину ближе к одиннадцати, Лиза, которая была ночным портье в гостинице, до сих пор в прихожей, а второй администратор, он же работник по уходу за животными, который её сменит, явится часа через полтора, не раньше. После школы прибегут сыновья хозяйки, которым за хорошее поведение разрешалось помогать матери. Вот это я понимаю чудеса дрессуры, это тебе не собаку командам обучить…

- Тебе сегодня на арену вечером?

- Ага, - клиент на её коленях снова сменился, но тут особой взаимностью и не пахло, на пуходерку кот глянул так, что Алеська тут же положила её обратно. И гладила лобастую голову с отчетливо читаемой «М» между ушами со всей деликатностью и осторожностью. – Наши играют сегодня, нужно быть на месте часа за три, начинают в семь, так что в полчетвертого я должна приехать.

- А ты с командой уже познакомилась? – Никакой романтический флер в отношении профессиональных спортсменов мне глаза не туманил, но ведь интересно же, какие они, эти здоровые мужики, которые с таким азартом били противникам рожи прямо на льду.

- Один из них, проходя мимо в коридоре, ущипнул меня за задницу, это считается?

- О, так тебя уже практически приняли в команду.

Глядя на скептическое лицо Алеськи, я прыснула от смеха, но больше приставать с вопросами не стала, тем более, что коту надоело терпеть её ласку, и он предупреждающе зарычал. Вмешиваться в их отношения я не стала, видя, что всё у неё под контролем, но за тем, как скандалиста водворяли на положенное место, проследила. И выдала бутылочку с антисептиком, чтобы Леся обработала полученную в честном бою царапину через левое запястье.

Она попшикала, даже предложенный пластырь наклеила, сдвинув браслеты так, чтобы они не мешали.

- Скажи, бусина на тебе? – Говорила она тихо, поэтому я тоже перешла на полушепот:

- Да. Снять?

- Не надо. Просто такую же нашли зажатой в руке у Тимура, поэтому меня и подозревают. Это не к тому, что я тебя в чем-то обвиняю, просто уточнила, не теряла ли ты её.

- Откуда она у него?!

- Не знаю.

Я оттянула ворот рубашки и вытащила цепочку. Бусина качнулась маятником, на секунду приковав наши взгляды.

- Они какие-то особенные, что можно вот так легко определить, кому принадлежат?

- Не то, чтобы уникальные, но это и не ширпотреб. Мне их делает один умелец из минерала, который не только красивый, но и хорошо поддается вливанию силы, - она поиграла бровями, намекая, как именно это работает. – И вот уже это очень даже можно отследить. Это не живая материя, чары на ней держатся долго, а на этих камнях и вовсе несколько лет не требуют обновления. Единственное место, где их можно было взять, это мой собственный дом.