Грани Обсидиана

– Что… – начала она. Хантер внезапно с силой оттолкнул ее и поднялся. Найна, сбитая с толку, безмолвно смотрела на него снизу. Нет, он все еще хотел ее – как этого не заметишь? – но откуда тогда на его лице выражение гадливости, отвращения? Так никто никогда на нее не смотрел.

– С тобой… – сказал человек хрипло и сглотнул. – Быть с тобой – все равно что совокупляться с животным.

Ах ты ж… Хотя под его взглядом хотелось прикрыться, спрятаться, сжаться в комок, Найна, наоборот, вытянулась на траве, дразняще скользнула ладонью по своему телу. Улыбнулась:

– А вот ваши самки охотно раздвигают ноги перед моими братьями-животными!

С усилием оторвав от нее взгляд, Хантер молча собрал свою одежду и ушел, оставив ее лежать на траве голой, оскорбленной и… несчастной. Несчастной – что за бред?! Тело неудовлетворенно ныло, разгоряченную влажную кожу остужала вечерняя прохлада. Найна села, поморщилась – в любовной схватке она даже не заметила, с какой силой ее сжимали и тискали, на коже остались красные следы, кое-где даже проступали свежие синяки. Ничего, подумала она с мрачным удовлетворением, у него наверняка не меньше!

Больше утешиться было нечем. Ее никогда не отвергали с таким презрением. Да вообще никогда не отвергали… И что с того, что человек презирает не менее искренне и самого себя – коли возжелал какое-то животное…

Найна мрачно улыбнулась. А насчет человечьих самок вернее было сказать, что это сам Бэрин сдавался каждой женщине, которой приглянулся. Просто падал на спину и поджимал лапки, точно счастливый щенок. Фэрлин как-то даже советовал брату научиться уворачиваться. Хотя бы иногда.

Когда человек вернулся, Найна уже привела себя в порядок. Одета, обута. Правая нога еще слегка приволакивалась, словно отлежанная, зато рука двигалась вполне прилично. Впрочем, она все равно обоерукая.

Человек приостановился, задумчиво разглядывая свой арбалет в ее руке.

– Собираешься меня пристрелить?

– Не мешало бы. – Найна кинула ему арбалет. К сожалению, поймал. Проверил, сказал хмуро:

– Пошли.

И верно, давно нужно убраться подальше от каменоломни и вымершего тракта. Но Найна все же не удержалась от вопроса:

– Куда?

Человек, не оглядываясь, махнул рукой.

– Все равно куда… туда!

Кажется, их несостоявшееся… как он это назвал? совокупление… сказалось на его мозгах – человек двинулся в сторону Обсидиана, прямиком к заставе на Черной речке. Найна не собиралась ему на это указывать. Жаль, что внимание Пограничников направлено совсем в другую сторону, а то уже вскоре бы они встретили дозорных. Кстати, рубаха у него на груди безнадежно разодрана, на коже видны свежие длинные царапины. Губы Найны искривились в мрачной усмешке: ну хоть какой-то ущерб!

Шли молча – человек ни разу не обернулся, уверенный, что она следует за ним на невидимой привязи. Найна думала, что они так и дойдут в молчании до ночного привала, но Хантер неожиданно замедлил шаг, давая возможность пойти вровень. Заговорил:

– Неважно, куда мы идем. Мы вообще могли бы оставаться на месте, пока не придет время.

Кинул на нее быстрый взгляд. Найна молча слушала: кажется, он наконец расскажет ей про свои планы. Но будь она проклята, если задаст человеку хоть один вопрос!

– Место неважно, – повторил он. – Важно время.

Не останавливаясь, махнул рукой куда-то вверх. Найна машинально поглядела в небо и поняла, почему так темно сегодняшним вечером. Новолуние.

– Новолуние, – подтвердил Хантер. – Время, когда вы слабы.

– Не так уж и слабы, – не выдержала Найна. – Не будь на мне ошейника, ты бы в этом убедился!

Хантер кивнул, неожиданно соглашаясь.

– Пусть так, но все равно в полнолуние вы куда сильнее…

– И ты собираешься разделаться с нами всеми одним махом?

– Да, – ответил он просто. – Я бы сказал, одним ударом. Есть обряд, для которого неважно место. Нужны лишь камень, вода, огонь, сталь – и живая жертва.

Жертва, надо полагать, она.

– Теперь я должна спросить, что же все-таки ты собираешься со мной сделать?

– Я расскажу.

Они двигались вперед, одновременно огибая валуны и деревья, преодолевая заросли и валежник, а человек говорил и говорил – ровным монотонным голосом, словно твердил слова заученной и давно надоевшей молитвы. И от этого его усталого равнодушия становилось еще страшнее. Найна чувствовала, как поднимается шерсть на ее несуществующем загривке. Да что там – в своем втором облике она сейчас наверняка бы еще и хвост поджала. И скулила.

– И все это время я буду… жива?

Человек пожал плечами, глядя в сторону.

– Вы живучие твари. Да и есть много способов поддержать в тебе силы, пока не закончится обряд.

– И ты все это уже… проделывал?

Скажи «да», о ублюдок, только скажи «да»!

– Нет, – отозвался Хантер, помедлив. Он не заметил, как разжались ее пальцы на рукояти ножа. – Но думаю, сумею. Я все заучил наизусть.

– Так вот чему учат человечьи колдовские книги! Хантер, да даже Звери с той стороны Обсидиана добрее, чем ты! Они убивают просто потому, что хотят есть!