Грани Обсидиана

Лисица бежала по подлеску, почти не обращая внимания на заманчивые шорохи в кустах, трепет перьев удиравшей куропатки, следы и запахи близкого людского и звериного жилья. Она помнила, что ей нужно найти траву, пахнущую мятой… и немного железом… и совсем чуть-чуть — кровью. А вот запах крупного зверя… хищник… волк… лисица прижала уши, но не прилегла, не затаилась, лишь кинулась бежать быстрее… еще быстрее… трава, пахнущая мятой, — иначе и не жить…

…она осела на лапы и ощерилась — от страха. Волк был огромный, матерый. Он стоял у нее на дороге, наблюдая немигающими глазами. Один, хорошо, один… стая бы давно загнала и разорвала ее. Но волк не шевелился. И не готовился к прыжку. Просто смотрел.

От него пахло странно… не только волком… не просто волком… и запах был не просто знакомым… но и успокаивающим… странно… необычно… но не опасно…

Лисица двинулась вперед, высоко приподнимая лапы и застывая на каждом шаге, точно боялась спугнуть мышь, на которую охотилась. Волк неожиданно сел и издал звук, похожий на поскуливание. Лисица, вся сжавшись, шмыгнула мимо. Волк поглядел ей вслед, встал и уверенной трусцой пустился следом.

Лисица, конечно, слышала и чуяла, что он идет за ней, косилась, шевелила ушами, но уже не очень опасалась. Ей нужно было найти траву.

Траву, пахнущую мятой.

Я подняла голову и тихонько засмеялась, когда изо рта у меня вывалилась вырванная с корнем серебрянка. Я все-таки нашла ее, хотя и пришлось побегать почти до рассвета. Руки и ноги ломило, да и тело тоже… поднявшись на четвереньки, я с наслаждением потянулась и выгнулась. И замерла.

Волк сидел на опушке и глядел на меня. Теперь мое обоняние было не таким острым, как у меня-лисицы, но я была уверена, что именно он сопровождал меня в эту ночь повсюду.

— Бэрин?..

Волк оскалился — или улыбнулся. Я ощутила вернувшийся страх — огромные клыки, мощные лапы, тело, тяжелее, наверное, меня раза в два… Волк подобрал что-то с земли и, высоко задирая голову, потащил ко мне. Я протянула руку, растерянно принимая платье, влажное от росы.

— Хочешь, чтобы я оделась?

Зверь осклабился. В его необычно темных для волка глазах мелькнуло что-то, неуловимо напомнившее улыбку Бэрина.

— А ты сам-то… не хочешь переодеться… в смысле обратиться?

Я натянула платье и возмущенно шлепнула по морде зверя, ткнувшегося носом мне в пах.

— А ну пошел вон!

Волк чихнул и отпрыгнул от меня, словно играющий щенок. Щеночек… с годовалого бычка ростом. Страх оставил меня вовсе.

— Некогда мне, — грозно сказала я, — с тобой забавляться. Видишь, я нашла серебрянку?

Бэрин догнал меня уже у дома. Натягивая на ходу рубашку, заглядывал ко мне в лицо.

— А ты красивая… лисичка. И мех, — он неожиданно захватил в горсть мои расплетшиеся волосы, легонько оттянул назад, — очень красивый. Придется людям запретить охотиться и на лисиц. А то польстится еще кто-нибудь на твою рыжую шкурку. Доброе утро, Берта!

Я еще издалека протянула руку с травой.

— Я нашла вот… серебрянку.

Женщина взглянула на меня, взяла уже пожухлые листья, покачала головой:

— Ишь ты! И как нашла-то? Ну теперь наш мальчонка точно на поправку пойдет!

— Пойдет?

— Пойдет-пойдет… а ты иди поспи. Я с утреца за ним пригляжу.

* * *

Он молча и вопросительно мотнул подбородком. Берта горестно покачала головой: безнадежно. Но с таким трудом найденные листья серебрянки все же свернула бережно и скрылась в доме за Лиссой.

Он рухнул на уже опустевшую лежанку. Закрыл глаза: перед внутренним взором неслись ветки, трава, земля… а какой красивой была Лисса-лисичка в лунном свете! И в человечьем и в лисьем обличии… да, ты все-таки влюбился, Волк…

— Какая радостная встреча!

Разлепив глаза, он разглядел прислонившегося к ветхой оградке…

— Фэрлин! Брат! Как ты здесь?

Он рывком сел и невольно охнул — вчерашнее перекидывание с долгим бегом за призрачной серебрянкой давало о себе знать. Фэрлин протянул руку, помогая ему подняться. Сказал язвительно:

— Вижу, как ты, не смыкая глаз, бережешь покой и сон моей супруги!

Он крепко обнял брата.

— Думаешь, если ты не верхом и в одиночку, прошел незамеченным? Кроме меня, бездельника, есть и другие стражи!

Фэрлин оглянулся на его кивок. На склоне холма над тропой, ведущей с замка, стоял Вокер. Махнул им рукой и вновь скрылся в зарослях.

— Ну… как вы тут?

— Кое-что случилось… Нет, с Интой все хорошо, — поспешно сказал Бэрин, заметив тень, мелькнувшую по лицу брата. Фэрлин молча выслушал рассказ о новой волчьей яме.

— Придется этим заняться всерьез, — только и сказал, никак не прокомментировав ранение звереныша. Направился к дому, заметив вскользь: — Да, Ольгер успел увидеться с Найной, прежде чем его… проводили до границы.

— Что Найна?

— Не рассказала — ты же знаешь нашу сестричку! — но думаю, он предложил ей уйти с ним… Доброе утро, моя леди!

Инта, вышедшая навстречу мужу из дому, поклонилась церемонно:

— Рада видеть вас, мой лорд.