Грани Обсидиана

Хантер молча ждал.

…В тот год в очередном прорыве они лишились многих бойцов. Пограничники с горечью подсчитывали потери. Как мало их осталось, им предстоит лишь медленное вымирание или гибель в бесконечных попытках защитить свою землю… Однако Фэрлин — хитростью, посулами, угрозами — вынудил семерых лордов, чьи земли граничат с владением оборотней, заключить договор о защите границы, потребовав взамен лишь одну плату — девушек-Невест. Зная, что он не ищет жены для себя и не выбрал постоянную подругу из пограничных родов, Найна долго обдумывала пришедшую ей в голову идею. Тогда она казалась единственно верной, ведь нельзя же допустить, чтобы их род прервался! Тот разговор помнится ей до сих пор: слово в слово, каждый взгляд, каждый жест… Нет, Фэрлин не высмеял ее. Выслушал внимательно, не прерывая, ее такую логичную, подготовленную… взволнованную речь. Долго молчал. Потом поблагодарил ее и отказался — очень деликатно и учтиво. Никогда с тех пор он не напоминал о том разговоре — ни словом, ни взглядом, но и сейчас воспоминание обжигает, заставляет сжиматься от стыда и горечи…

— Так что же? — напомнил о себе колдун.

Найна улеглась на землю, скрестила на груди руки. Смежила веки и лишь после этого отозвалась:

— Конечно, правда. Мы ведь животные.

В эту ночь Хантер не стал ее привязывать: мол, теперь и смысла нет, гарантия его безопасности буквально держит Найну за горло.

И потому она могла подобраться к нему спящему. Подобраться, извлечь из его мешка собственный нож и…

Хантер открыл глаза так внезапно, что Найна испытала одновременно два противоположных желания: отпрянуть и ударить. С мгновение смотрел прямо ей в лицо, потом опустил взгляд на поднесенный к горлу нож. Снова перевел взгляд на нее. Глаза ясные, совершенно не заспанные, внимательные. Спокойные.

— Попробуй, — только и сказал Хантер. И, чтобы было понятно, очень медленно, осторожно поднял руку, коснувшись пальцами ее ошейника.

Найна все же не удержалась — надавив на лезвие, уколола его острием ножа. Выступила кровь. Хантер даже не моргнул, не поморщился. Улыбнулся медленно, неотрывно глядя ей в глаза. Улыбка в обрамлении черной щетины вышла почти чувственной — словно он наслаждался ситуацией. Так наверняка и было: знал, что пленница попытается, но вот знал ли наверняка, что не убьет…

Найна поднялась и молча ушла на свое место.

Неизвестно, чего ты боишься сам, колдун, но вряд ли — собственной смерти!

— Я могу поститься несколько дней, но вскоре все равно понадобится мясо, — сказала Найна.

Хантер умывался, склонившись над речкой. Лето заканчивалось, и к утру уже становилось довольно зябко; человек ежился, покрывался мурашками, но все равно плескался, отфыркиваясь и отбрасывая с лица намокшие черные волосы. У него было смуглое жилистое тело, длинная спина… как у нее самой. Когда Хантер повернулся, вытираясь скомканной рубахой, стали видны старые шрамы, избороздившие живот и бока. Когда-то этот человек выжил просто чудом…

— Я должен понять это как предупреждение? — спросил Хантер с ленивой усмешкой. — Не дашь мясо, хозяин, съем тебя самого?

— Ты мне не хозяин! — процедила она.

— То есть вторая часть моих слов возражений не вызывает?

Найна пожала плечами:

— Все равно ведь не поверишь.

Глумливо усмехнулся:

— Какая гордая леди-волчица! Не желает тратить и минутки драгоценного времени на бедного охотника!

Со вчерашнего дня ее статус повысился от дворовой шавки до волчицы… Найна внезапно забеспокоилась: а не расслышал ли он ее имя? И если да, какие у него появились планы? Да полно, есть ли они у него вообще? Бороться с целой… стаей на ее собственной территории… Не настолько же он безумен! Хотя…

— Где ты заработал все это? — она кивнула на его шрамы. Хантер склонил голову, осматривая свой живот, словно впервые его увидел.

— Оставили твои зубастые собратья. Тогда я еще не умел вовремя накидывать ошейник на оборотня.

Значит, все-таки месть. Наемника можно перекупить, авантюриста запугать, но кто же откажется от горькой сладости мести?

Человеку, казалось, не нравилось, что Найна его разглядывает: резким движением, почти рывком, он натянул чистую рубаху.

— Ты просто не успеешь по-настоящему проголодаться — через пару дней ты уже будешь мертва.

Он кинул на нее быстрый взгляд — Найна в ответ лишь подняла брови. Сказала с иронией:

— Да, ты умеешь успокоить девушку! Где и каким образом это произойдет?

— Лучше тебе этого не знать.

— Отчего же? Я никогда не отворачиваюсь от опасности.

— Вот потому и попала мне в руки. Очень умно идти навстречу опасности, когда не можешь с нею справиться!

— Так ты уже жалеешь, что взял меня в плен?

— Заткнись и жри, — проворчал он, кидая ей кусок лепешки.

Жесткий кусок во рту превратился в кашицу, когда Найна почти с сожалением его проглотила. Еще пару-тройку дней она вполне проживет на таком полуголодном пайке, а человеку, похоже, и этого хватает. Если б можно было перекинуться — Найна вновь осторожно ощупала стену, разделившую две ее сущности, — она бы с легкостью нашла, чем перекусить в этом лесу. За исключением этого… Что бы он там себе ни думал.