Грани одиночества (СИ)

— Я, кажется, не просил нотаций из твоих уст, как и советов, с кем мне спать и кого защищать, — довольно резко ответил я, осадив критический настрой друга. — Наладить отношения с кем? Ты не забыл случайно, что она носила такой же подарок от меня более десяти лет и эффекты неприятия с нее никто не снимал? Ты думаешь, что она бы мне это простила? Как вообще такое можно простить?

— Может, она и не простила бы, но воевать с целым миром глупо, а на дурочку она не похожа, иначе не завоевала бы любовь умных и недоверчивых арахнидов. Лучше попытаться искупить вину и наладить отношения с разумной девушкой, чем губить свою молодость и будущее рядом с пустышкой Ди. Она ведь твоя истинная, неужели ты ничего к ней не чувствуешь?

— Что за дурацкие вопросы? Конечно нет! Она лишь маленькая выскочка, по ошибке приведенная мной в этот мир. Если бы не было нужды откупаться от Сэпия, я никогда не приблизился бы к ней, чтобы, не дай боги, не сработало притяжение пар.

— Слушай, когда ты ее нашел, она ведь ребенком еще была, даже зрелости не достигла. Зачем ты печать ей поставил?

— Она смотрела на меня так доверчиво. Мне просто любопытно стало, но Дилейна заметила, что я разглядываю мелкую, и решила ее убить, чтобы избавиться от соперницы. Тогда я стал уговаривать ее остыть, но мой запрет не остановил бы мою неугомонную фурию. Что помешало бы ей вернуться одной и привести свой приговор в исполнение? Поставив печать, я убедил ее, что девчонка мне безразлична. Кто знал, что это решение так осложнит мою жизнь?

— Не думал, что скажу это, — ты правильно поступил. Даже хорошо, что ты отдал ее Сэпию, ведь с другой у арахнидов не появилось бы такое сильное новое гнездо. У них семь новых гнездовых! Мы скоро сможем не только не беспокоиться о нападениях инсектоидов, но даже можно часть гнезда на Верею отправить и вернуть богатые земли Сарданов себе, надо только найти общий язык с аллаидой. Арахниды не будут с нами торговаться, а молодую девчонку всегда есть чем увлечь, и «подарок» свой она точно заберет, если пообщаться с ней без дополнительных стрессов.

— Надо же, а с виду ничего интересного, даже без печати. Пожалуй, и впрямь стоит извиниться перед гнездом и Аллой и попытаться получить свою выгоду. Конечно, я не настолько добр, чтобы оставить ее поступок безнаказанным, но ведь ей об этом знать не обязательно — до поры до времени. Всегда можно подстроить какую-нибудь подходящую случаю гадость, — повеселел я, найдя компромисс со своим раненым достоинством.

— Не самая хорошая мысль — мстить ей.

— Я буду действовать тонко. Больше никаких взмахов саблей, только хитрость и расчет. Арахниды сами откажутся от нее, если мы покажем, что девчонка не лишена маленьких женских слабостей, — сказал я, расплываясь в гаденькой улыбочке.

Сантос вздохнул и опустил свою черноволосую голову, не скрывая несогласия с моими выводами, но он смирится. В конце концов, я — император. Кому, как ни мне, принимать подобные решения.

Дверь снова отворилась без стука, и ко мне пожаловала моя огненная девочка.

Ее рыжие пряди были уложены в сложную прическу, а идеальное тело скрыто за какими-то ханжескими тряпками. С каких это пор она стала одеваться, как служительница Елеи?

— Госпожа Мирасс, какая «ЧЕСТЬ» лицезреть вас в этих покоях впервые за месяц. И с каких пор прошла мода на низкие декольте и облегающие корсажи? Вы так неестественно скромны, что невольно возникает вопрос — что именно послужило причиной столь разительных перемен? Неужели легкий недуг нашего императора ТАК сказался на вашей неугасимой страсти, что вы всячески избегаете его внимания? — с неприкрытой злобой и презрением вопрошал мой друг, скривив идеально вылепленное лицо с высокими скулами и упрямым подбородком и сверкая на девушку крупными ореховыми глазами.

— Не говорите того, чего не в силах познать, лорд Феросс. Я обожаю моего дорогого Велиора, но сердце разрывается, когда я вижу, во что превратила его прекрасное лицо мерзкая подстилка арахнидов. Пусть только милостивые Боги пошлют мне возможность поквитаться с ней. Эта девка пожалеет, что ее не придушили в колыбели, избавив мир от такой дряни, — наигранно возмущалась Дили, а меня одолевала ярость.

— Я тысячу раз говорил тебе, Дилейна, не обращаться ко мне личным именем в присутствии третьих лиц. Хорошо, что это Сантос, но еще раз ты позволишь себе забыться, и я напомню тебе о том, кем я являюсь для тебя в первую очередь, — грубо ответил я.

Ее неискренность в ответ на давно мучившие меня вопросы, озвученные Саном, больно ранила. Неужели все, что было между нами, — игра? Я не мог быть так слеп! Но факты говорят за себя, а обманываться долго я не умею.

— Уходи. Я не желаю тебя видеть в этих тряпках. Раз мое общество тебе неприятно, я найду более благодарную фаворитку. Говорят, что иномирная выскочка Алла добилась Благословения Елеи для Сэпия, поэтому готовься исполнить свои обязательства перед графом Мортен.