Грани (СИ)

Но по-настоящему ужасным выглядело лицо ангела. Изъеденное частицами заблудших душ, оно представляло собой настоящее месиво из плоти и крови. Почти вся левая половина лица доктора Вагнера была покрыта волдырями. С подбородка тонкой пленкой постепенно слезала кожа. Порванная щека оголяла ряд нижних зубов, а большая часть носа представляла из себя огромную дыру.

Внезапно Эрику пришел на ум образ двуликого, одного из злодеев великого супергероя всех времен — Бэтмена. И хотя по версии комиксов и мультсериалов образ двуликого не намного отличался от нынешнего состояния доктора Вагнера, столь мерзкое уродство на лице не могло оставить равнодушным даже самого стойкого человека на земле.

Доктор Вагнер улыбался улыбкой сумасшедшего. Улыбаясь, из его рта начинали капать струйки крови. Зубы окрашивались в алый цвет почти мгновенно. Это была самая ужасная улыбка из всех, что Эрику доводилось видеть. Улыбка хищника, готового накинуться на любое живое существо в любой момент. В руках доктор Вагнер сжимал слегка потрескавшийся пузырек.

— Отдайте мне Мэри Янг, ну пожалуйста, — прошипел доктор Вагнер, протягивая свою руку вперед. Из-за травмы лица его речь казалась немного искаженной, словно во рту ангела не хватала с десяток зубов — Мистер Майлз, будьте паинькой.

Сначала Эрику стало смешно. Смешно и грустно одновременно, а еще через мгновенье все эмоции будто испарились. Эрик Майлз окончательно выбился из сил. Он устал от всего этого. Впервые Эрик пожалел о том, что после смерти нельзя просто исчезнуть. Исчезнуть и не испытывать ничего. Не важно, кто ты, не важно, кем ты был при жизни и что ты сделал. После смерти каждый заслуживает покоя. Жизнь, какой бы веселой или хреновой не казалась, — это жизнь и подразумевает процесс движения. Но Эрик устал двигаться. Слишком много боли даже навалилось на него. Слишком много.

Эрик обреченно посмотрел на доктора Вагнера. В его взгляде ангел увидел страшное — безразличие. Полное безразличие ко всему вокруг. Доктор Вагнер вдруг понял: Эрик Майлз больше не станет убегать. Не станет искать выход. Это был конец. Все закончится здесь и сейчас.

Эрик опустился на колени и, прижав к себе все еще спящую Мэри, прошептал ей:

— Помни, несмотря ни на что, я люблю тебя.

Внезапно губы Мэри слегка разомкнулись и Эрик увидел то, что заставило его слезы покатиться по щекам: теперь Эрик увидел ОСОЗНАННУЮ и НАСТОЯЩУЮ улыбку любви всей своей жизни. Искреннюю и ничем не поддельную улыбку.

— НЕЕТ! — взревел доктор Вагнер и ринулся прямиком на Эрика.

Последнее, что увидел ангел, это как скрепленные поцелуем Эрик Майлз и Мэри Янг превратились в одну большую и светлую вспышку, разлетевшуюся на тысячу маленьких огоньков. А еще через мгновение доктор Вагнер понял, что своими собственными руками пытается уцепиться за воздух. Воздух, который пропитывал опустевший коридор, где уже не было никого, кроме одинокого ангела и все того же бесконечного коридора, с бесконечными дверьми и бесконечным множеством людских судеб. Больше не было ничего.

И только сладостный запах "Нирваны" витал в округе.

***

Кейси Диггенс стояла возле палаты 1000. Несмотря на сложившуюся ситуацию, этот номер сумел вызвать у нее слабую улыбку.

"Ну конечно же — подумала она"

Кейси вспомнила те моменты, когда ее сын бегал по комнате перед телевизором и повторял фразы за своим любимым телеперсонажем. «Тысячезвездный удар!», или, например, «Кара тысячи солнц!». Макс очень любил своих телевизионных супергероев, которые собирались все вместе порадовать его каждое утро в выходные дни на кабельном. И, как ни странно, все их боевые приемы были связаны с тем самым числом, выгравированным на табличке, напротив которого Кейси Диггенс находилась в этот самый момент. Она пыталась удержаться на месте всеми своими силами, в чем ей очень сильно оказывал помощь Вестник Смерти.

Войдя в палату, измотанная женщина увидела своего сына, мирно спящего на больничной койке. На Максе была все та же одежда: окровавленные шорты и футболка. Но теперь казалось, что все это ему не принадлежало. Он спал сном младенца и выглядел как ангел, ангел, одетый в мирскую испачканную одежку.

"Нет — подумала Кейси — это все не принадлежит ему. Это не принадлежит моему мальчику."

Кейси смотрела на мирно спящего Макса и плакала. В это самое время Вестник Смерти успел пробраться в палату и отдернуть катетер от руки мальчика. Бросив его на пол, Вестник заставил Кейси посмотреть прямо в глаза Максу. (В тот же момент, на огромном облаке, изо рта мирно спящего мальчика вылетела красная конфета).

— Все позади, Кейси, — прошептал Вестник, пока женщина медленно брела в сторону Макса — вы вместе.

Неожиданно Макс Диггенс открыл свои глаза и посмотрел на свою родную мать. Его не смутило ни присутствие Вестника, ни сам вид Кейси.

Казалось, что Макс ожидал увидеть маму как ничто другое, а оттого очень спокойно произнес: