Грани жизни

— Простите, Степан Ильич, — смущенно заговорил он, — мне вдруг пришлось задержаться: пришел журналист из «Комсомольской правды», газета интересуется разными вопросами…

— Не беспокойся, — Ласково прервал Степан Ильич. — я же знал, что ты обязательно придешь. Присаживайся, дорогой, и продолжим наш разговор. Итак, начнем с вопроса: как же именно повлияла наша заводская общественность на твои размышления насчет «второго рождения» узла «Д» в автоматике?

Вначале Петя напомнил Соснину, как оживленно обсуждалась статья Петра Семеновича Сковородина, которая была напечатана в заводской многотиражке всего месяц-полтора назад. В этой статье он призывал всех техников и рабочих смелее двигаться вперед «по главному пути развития нашей промышленности».

— Помню, помню, — отозвался Степан Ильич. — После статьи было напечатано уже десятка два откликов. А потом состоялось большое совещание у главного технолога…

— Вот на том-то совещании и взволновала меня одна мысль! — подхватил Петя. — Да ведь и вы, Степан Ильич, конечно, это помните. На том совещании у главного технолога, кроме горячей поддержки призывов Сковородина — помните? — были очень содержательные высказывания вот как раз на тему о новом, «втором рождении» каждой детали или узла, когда они будут создаваться автоматическим путем. Надо, мол, тщательно проверять, насколько совершенна и вообще экономична Данная деталь, нет ли в ней чего-либо лишнего, затрудняющего ее автоматическое продвижение.

— И не представляется ли возможным эту деталь или узел упростить? — докончил Степан Ильич, — Да, отлично все помню.

— Вот, вот! — радостно подхватил Петя. — Упростить ее создание, сократить, а значит, и приблизить время выпуска… и вообще облегчить усилия людей! Да ведь и вы, Степан Ильич, — я тоже отлично все помню — тоже выступали на эти же темы!

— Верно, выступал… правда, в качестве общего пожелания. А у тебя… погоди-ка…

Соснин вдруг выпрямился в кресле и зорко-догадливым взглядом посмотрел на взволнованный румянец молодого лица.

— Похоже на то, что ты как раз конкретно и думаешь об этом… упростить, сократить время и силы… так ведь?

— Да, да! И уже не только думаю, а и вижу, вижу ясно, что и каким образом можно упростить! — ответил Петя, и румянец еще жарче запылал на его лице. — Скоро я смогу вам показать в чертеже, как на основе точных исчислений видится упрощение узла «Д».

— Конечно, с чертежом твоим, с твоими материалами я с интересом ознакомлюсь. Но ты еще не сказал, при чем тут спутники.

— Еще как при чем, Степан Ильич… еще ка-ак!.. Когда не просто с изумлением и восторгом, но и глазами техника осматриваешь модели наших спутников, сколько раз при этом подумаешь: вот наивысшее конструктивное достижение, вот идеал технического выполнения! А тут же думаешь: ведь нет еще такого завода, где бы спутники делались с первого до последнего винтика. Их создают тысячи людей многих профессий: от знаменитых, с мировым именем ученых, конструкторов, инженеров до тончайшего мастерства лекальщика… Еще и еще всматриваешься и представляешь себе высоту этого коллективного труда, — ведь этим тысячам людей едва ли было известно, для чего они создают металл и совершеннейшие приборы… И вот наконец где-то, в одном центре, собирается все, все… и спутник готов к пуску на орбиту!.. В нем, в спутнике, летит вокруг планеты и великая слава этого согласованного коллективного труда нашего рабочего класса… верно?

— Конечно! В дни нашей рабочей молодости мы о таких свершениях и думать не могли, — просто ответил Степан Ильич.

— И, наконец, последнее, самое последнее, что меня всегда будет волновать при мысли о спутниках… Только, прошу вас, не сердитесь, что я сегодня слишком разговорился…

— Ничего, Петя… все это мне интересно еще и потому, что за этими мыслями и чувствами я предвижу действие. Итак, что же еще тебя всегда будет волновать в наших спутниках?

— Осматриваю я однажды конструкции спутников в зале Выставки достижений народного хозяйства, и вдруг мне представляется… само движение, сам полет спутников вокруг Земли!..

Петя посмотрел навстречу Соснину большими сияющими глазами.

— Можно ли себе представить, Степан Ильич, что в конструкции спутника есть хотя бы одна даже мелкая деталь, которая работала бы вхолостую, то есть была бы лишней, а значит, и бесполезной?

— Нет… я тоже этого не могу себе представить, — помедлив, сказал Степан Ильич. — Если деталь лишняя и бесполезная, значит, на нее работают действенные части механизма.

— Да, да! Значит, если в небесной автоматике наша наука и техника добились высочайшей точности и абсолютной ритмичности всех частей механизмов, то как же наша земная техника должна совершенствоваться! Правда? Наша техническая мысль должна быть всегда в полете, в поисках лучшего конструктивного решения.

— Вот тут-то я и вижу главный корень твоих размышлений, Петр Николаевич! — не без лукавства заметил Степан Ильич. — Теперь ты мне уже можешь сказать, где и что ты намерен решительно изменить? И далее, имеют эти размышления какую-то связь со «вторым рождением» сковородинского узла «Д»?