Грани

– Да, наверное, обещала.

– Это кот! Ему не положен храм! – рявкнул Ёшка.– Он возгордился и теперь пишет книги. Кот! Пишет! Книги! Он же Кот! Ему положено что делать?

– Что? – тупо спросила я.

– Лежать на коленях у хозяина и мурлыкать,– снизошел демон до объяснения.

– Идея писать книги была не моя,– пискнула я.

– Все равно, слишком часто он с тобой общается!

– Ну так убейте меня за это! – не выдержала я.– Что вы все орете и орете! Так и оглохнуть недолго!

– Я бы тебя с радостью убил,– сказал демон, наклоняясь ко мне. От едкого запаха, который шел от него, у меня заслезились глаза и перехватило дыхание.– Да не хочу в очередь становиться!

– Демонам... без... очереди...– прохрипела я.

– Ах, с каким удовольствием я бы сделал вот так,– почти любовно сказал Ёшка, беря меня за шею огненными пальцами и поднимая над полом.

Мое сознание на этом отключилось, совершенно не сожалея о том, что может пропустить что-то интересное.

Очнулась я на прекрасной зеленой лужайке посреди леса от тяжести, которая мешала мне дышать и больно давила на живот. Оказалось, что это на мне лежит мой лучший друг, практически бездыханный.

– Отто,– просипела я, осторожно выбравшись из-под него. Горло, сдавленное Ёшкой, горело и саднило.

Перевернув полугнома на спину, я подивилась его на редкость паршивому виду. Не надо было быть целителем, чтобы понять: жизнь медленно, но верно покидает его тело.

– Отто,– всхлипнула я, ложась рядом и крепко обнимая друга. Выяснение того, каким образом мы очутились на поляне, может и подождать.

Прижавшись к полугному, я представила, что он – это артефакт, который требует моей энергии, и принялась вливать в него те крохи силы, которые скопились у меня за прошедшие сутки. Шептала другу на ухо о том, как он мне дорог и как я его люблю, просила не умирать и не оставлять меня.

– Давненько я такого не слышал,– хрипло отозвался Отто.

– Ты живой! – обрадовалась я, вытирая слезы.

– Почти,– пробормотал полугном.– Кажется, я немного надорвался, когда вытаскивал нас оттуда.

– Немного? – переспросила я.– Мне кажется, у тебя внутри кровотечение. Ты такой бледный, а живот твердый. Классический случай.

– Все может быть,– согласился полугном.– Мне довольно плохо. Зато я умру как свободный гном.

Я зажмурилась.

– Слушай! – сказал Отто.– Твой демон разворотил своим появлением половину усадьбы, и пока народ пребывал в шоке, я тебя на плечо – и бежать.

– Как же ты прорвался сквозь ворота?

– А их разнесли в щепки маги из подвала,– сообщил полугном и застонал.– Стражи помчались королеву спасать. Ее, наверное, обломками завалило. Это вообще чудо, что мы спаслись.

– Помимо всего прочего, я еще и виновата в смерти королевы,– подытожила я.– Казнят за государственную измену.

– Не факт,– возразил полугном.– Может, наоборот, награду дадут. Король, думаю, только рад вдовцом оказаться.

– Я Ёшку не вызывала,– вздохнула я, машинально прижимая руки к горлу.

– Он сам пришел,– согласился Отто.– Я бы тоже пришел, если бы мою единственную отраду в жизни начал кто-то к себе переманивать.

– Единственную отраду?

– Ну да. Скучная жизнь у демонов. Сиди да грешников мучай. Кота завел – и того испортили.– Полугном закашлялся кровью.

– Молчи,– сказала я умоляюще.

– Ничего, я крепкий. Тебе бежать надо, мы недалеко от усадьбы.

– Я тебя не дотащу, я еле на ногах держусь,– сказала я.

– Беги.

– Глупо. Я тебе уже говорила, что я тебя не брошу.

– Зачем я тебя тогда спасал? – возмутился Отто, но снова закашлялся и потерял сознание.

– Ы-ы-ы-ы!..– завыла я, понимая, что этим делу не поможешь, но не в силах отказать себе в удовольствии пострадать.

– Ты такая некрасивая, когда плачешь!

– Живко? – Я подняла голову.– О, Живко!

Я кинулась к радостно улыбающемуся орку. Как же уютно было в его объятиях! Ах, как мне за последние дни надоела постоянная тревога и страх за собственную жизнь, и как я рада была, наконец, скинуть на кого-то хоть часть это тяжелой ноши.

– Живко, Отто умирает.– Я попыталась высвободиться из его объятий, но мне это не удалось.

– Ничего,– сказал орк, поглаживая меня по спине.– Сейчас Варсоня сюда подойдет.

– Так,– сказал слабый голос, растягивая гласные,– и что мы тут видим?

Я осторожно выглянула из-за плеча Живко. Мой муж медленно выходил на поляну из-за деревьев. Выглядел и двигался он ну точь-в-точь как оживший мертвец. Цвет лица имел соответствующий, сине-зеленый, деревянная походка мне очень четко напомнила всех зомби, с которыми я когда-либо сталкивалась.

– Ирга? – осторожно спросила я.

– Я ради нее,– горько сказал муж,– а она...

И сказал, как выплюнул, очень обидное слово.

Я резко освободилась от объятий Живко и сказала:

– Ты же умер?..

– А ты и рада,– горько констатировал Ирга, повернулся и поплелся обратно в лес.

– Ирга! – закричала я, бросаясь за ним следом. На бегу я еще успела подумать о том, каково оно – обниматься с мертвецом?

Муж повернулся и уперся мне в грудь холодной рукой. Его глаза ничего не выражали.

– Уйди,– безжизненно сказал он.

– Ирга, но я...– Что-то лепеча, я то ли хотела оправдаться, то ли выразить свою радость при виде драгоценного супруга, но он ничего не хотел слушать.