Гранит науки и немного любви

По ночам в городе неспокойно? Самое то в моем состоянии. Никакому буяну и насильнику лучше не соваться. Злость надлежит вымещать на других, а внутри меня все клокотало.

Это ж надо, запороть симпатию в самом начале! Обжиматься она полезла! Чего ж сразу не целоваться? И на постель бы соглашалась, раз на шею мужику вешаешься.

Вопреки первоначальному намерению, магистр не стал выходить на улицу, а устроился в укромном уголке за рядом колонн. Тут стояли сдвинутые по случаю танцев скамьи. На одну такую меня усадили, отгородив спиной от внешнего мира.

– Агния, какая муха вас укусила? – начал отповедь Лазавей. Знакомая по отцу поза со скрещенными на груди руками сулила только подзатыльники. – Опять за старое? Хотя бы представляете, какие слухи поползут?

– Никакие, – буркнула в ответ, ерзая на скамье. Ее поставили косо, я постоянно сползала. – И никто меня не кусал, вы сами спровоцировали.

– Я?! – У магистра аж дыхание перехватило от чужой наглости. – А кто во время танца… Глаза не отводите! И не говорите, будто оно случайно.

– Случайно! – раскрасневшись, выпалила я. – Или вам так противно было?

Лазавей шумно вздохнул и вкрадчиво поинтересовался:

– Что еще придет вам в голову, госпожа Выжга? – После «Агнии» официальное обращение резануло; повеяло холодом. – Сначала вы рвались меня лечить, потом пытались покалечить, затем копались в чужой постели. Хотелось бы знать, к чему готовиться.

– Не копалась я ни в чьей постели! – насупилась я. – Заметила волос и…

– Просто заметили, да? – Лазавей откровенно не верил, даже прищурился. – Разумеется, случайно, как и все остальное?

Стало до горечи обидно, а когда мне плохо, неизменно хочется высказаться. Да и что я теряю? Все лучше, чем опять выть в подушку. Только Хендрик хотя бы муж, а этот – так, увлечение. Подумаешь, нравится, подумаешь, сердце при виде его милования с Осунтой сжимается – переживу. Сам виноват.

Да и кто дал Лазавею право меня оскорблять? Думал, понурюсь и прощения попрошу?

– Хотите правду? – виниться не собиралась, а устроить скандал – очень даже. Желательно еще ногами попинать за ноющее девичье сердечко. – Отец утверждал, будто вы с магистром Тшольке спали, а я не поверила, проверяла. Довольны? Надеюсь, потешили самомнение. Я рада. Могу еще поднять самооценку, мне не жалко. К вечным пересдачам готова, можете заранее единицу в ведомость влепить, жаловаться не побегу. Спасибо за вылеченный синяк и спокойной ночи, магистр.

Меня душила обида. Долго держать лицо не могла, но я терпела, пока быстрым шагом пробиралась к выходу. Спину сверлил взгляд Лазавея. Пускай!

Оказавшись одна, посреди вороха шуб и курток, бесшумно разрыдалась, уткнувшись в стену.

Я его люблю, а он в мою сторону больше не посмотрит. Опозорилась, упала в его глазах ниже всех демоновых кругов.

Подумала об Осунте. Эдвин наверняка сейчас обсуждает с ней очередную влюбленную студентку. Они вместе посмеются, может, магистр даже поцелует любовницу. А после Тшольке останется ночевать в объятиях Лазавея.

Слезы мгновенно высохли.

Ничего, я вам устрою светлую жизнь!

В сердцах стукнула кулаком по стене, торопливо оделась и нырнула в ночь. Только направлялась я не к студенческому дому, а к жилищам преподавателей. Устрою засаду у крыльца Лазавея и проверю, не преувеличила ли Тшольке степень их близости. Может, я напрасно мучаюсь и они только пару раз переспали.

Возлюбленная и мимолетная любовница – не одно и то же. Методы борьбы с ними тоже разные, а бороться я собиралась. Размазней Агния Выжга никогда не была.

Увы, в ту ночь меня постигла неудача. Замерзла так, что зубы сводило, а парочка так и не объявилась. Караулить их до рассвета не собиралась и поплелась обратно к калитке. Надеюсь, никому не приспичит выглянуть в окно или отправиться гулять среди сугробов? Спрятаться негде, а объяснить, какого беса крадешься среди преподавательских домов, тяжело. Хоть тут небо смилостивилось, пронесло.

Пить расхотелось, на сон тоже не тянуло.

Светана все еще веселилась, а я, затеплив свечу, плела план мести. Пока сидела возле крыльца, убедилась: Эдвин мне нужен. Со всем суповым набором, включая сердце. Раз так, придется отбивать у Осунты. Дело сложное, но выполнимое. Начну прямо завтра.

Платье выбирала тщательно, несколько раз проверила, хорошо ли сидит. Даже Хендрик в свое время не заслужил такого внимания, но то муж, а тут мужчина, которого предстоит заманить в сети.

Содержимое кошелька искушало обновить белье, чтобы кокетливо опушить кружевом декольте, но идею пришлось отложить до весны: холодно с голой грудью.

Зато шапочку и сапожки купила новые.

Бедняга Магнус, знал бы, на что я спустила половину его денег!

Светана подозрительно глянула на гору свертков и поинтересовалась, не собралась ли я на чью-то свадьбу. Ответила отрицательно и заработала вопрос не в лоб, а в глаз:

– Для мужчины наряжаешься?

Посвящать подругу в дела сердечные не стала, отшутилась сезонной сменой гардероба.

Словом, первого учебного дня я ожидала с трепетом.