Гранит науки и немного любви

– Давайте спешить вместе.

Шойденец, тот, который с косой челкой, взял магичку за руку и поднес к губам. Поцеловав, он начал поглаживать большим пальцем ладонь.

– Мм, какие у вас интересные руки! Линия жизни длинная, а линия любви совпадает с моей, – беззастенчиво врал блондин, охмуряя. – Это судьба, прекрасная незнакомка. Как вас зовут? Меня Артеан.

Юлиана промолчала и высвободила руку. Укоризненно глянула на меня: добилась? Сама вижу, что раззадорила. Дернул же леший за язык!

Знать бы, кто такие Артеан с другом, явно птицы высокого полета. Простой люд пешком ходит и в повозке на рельсах ездит.

– И все же? – не унимался шойденец, вновь предприняв попытку завладеть рукой Юлианы.

– Это абсолютно неважно, потому что, увы, нам придется расстаться.

– Но мы не успели даже познакомиться.

Обе одновременно взвизгнули, когда парни обняли. Да не просто – как собственники, поглаживая ниже талии.

– Мальчики, – приторно улыбнулась, – вы нас ни с кем не перепутали?

Кавалер усмехнулся и ущипнул за попку. Наклонился и низким хрипловатым голосом прошептал:

– С кем же можно перепутать столь прекрасных девушек? Поехали с нами, не пожалеете. Вернем куда скажете.

– А давайте прямо сейчас скажем? – убрала пальцы шойденца с интересного места и уперлась ему локтем в живот. – Верните нас сюда. Будем считать, мы уже покатались.

– Э, нет, так дело не пойдет! – возмутился блондин. – Никогда еще с марейянкой не кувыркался. Сладкая ты, – парень стиснул попку до синяков, – вкусно пахнешь.

Не выдержав такой наглости, залепила ему пощечину. Ни стыда ни совести – сразу в постель! Коллекционер псовый, чтоб инструмент отвалился, а починить не смогли!

Только почему он назвал меня марейянкой? Так тут именуют продажных девок? Вряд ли, блондин наверняка все бордели обошел, а говорил, никогда с марейянкой не делал.

– Какая страстная!

Шойденец после пощечины начал лапать пуще прежнего, а потом, недолго думая, поволок к ближайшей арке. Постойте, он прямо там насиловать собрался? Ну и нравы!

Кинула умоляющий взгляд на Юлиану: ее только обнимали. Магичка с трудом сдерживалась, чтобы не выдать свои способности. Интересно, ей тоже пошлости на ушко шептали или только мне так подвезло? Помочь Юлиана ничем не могла: не видела, да и блондинчик удачно встал, загородил. Пока его оттолкнешь…

Худшие предположения оправдались: шойденец затолкал во двор и прижал к стене. То ли я сопротивлялась неубедительно, то ли кусалась не больно, только насильник не унимался. Дышал, как загнанная лошадь, лез целоваться и все норовил задрать юбки. Пришлось вспомнить про каблуки и луженую глотку.

Где народ? Под окнами, среди бела дня – хоть бы кто выглянул!

– Ты же марейянка! – цыкнул блондин и ловко обездвижил.

Колено шойденца привычно раздвинуло плотно сжатые ноги, тело навалилось. Ага, штаны уже приспустил. Быстро! А за окном светло, между прочим, зато мы у глухой стены, выступ прикрывает. Словом, знал, куда тащить. Одна надежда, что кровь заражу, зад расцарапаю под карту Златории.

Отчаянно борясь с попыткой лишить меня нижнего белья, задала вопрос:

– Кто такие марейянки?

Шойденец замер, перестал копошиться и уставился на меня, будто сморозила глупость.

– Ты, – недоуменно ответил он. – Ты говоришь на марейянском.

– А вы всех марейянок насилуете? – не унималась я.

Попробую заболтать и сбежать. Уже хорошо: колено, не слюнявит шею, штаны придерживает.

Вопрос вогнал насильника в ступор. Нестандартные методы определенно работают.

– Нет, – после длительного молчания ответил шойденец. – Марейя – соседняя отсталая цивилизация, их девушки приезжают сюда, чтобы заработать.

– И ты решил, что я… кхм… девка? То есть даю мужикам за деньги?

М-да, приплыли! Вдруг я действительно марейянка, и дело труба, потому как парень силен, а на мои крики никто не вышел.

– Разве нет?

Труба. Вот как доказать, что не кобыла?

– Нет. Я говорю на златорском.

Шойденец осклабился и покачал головой.

– Преобразователь речи не врет. Здесь, – он ткнул пальцем в кругляшок на запястье, – написано, твой язык ближе всего к марейянскому.

– Идиот он, твой преобразователь, – презрительно бросила я. – Кстати, где брал?

– Что? – не понял парень.

– Преобразователь. Купить хочу и мужиков насиловать на основе того, что он напишет.

Шойденец крепко задумался, затем оправился и потащил обратно на улицу. У самых ворот столкнулись с его приятелем, Артеаном. Под глазом наливался синяк, пальцы украсились ожогами. Ага, Юлиана уже поговорила с ним на тему девичьей добродетели.

– Они не марейянки, – скорчив горестную мину, сообщил Артеан. – Просто из другого мира, поэтому так странно одеты. Вдобавок маги. Преобразователь – дерьмо, языка не знает. Я уже вбил, что златорский.

Блондин тут же отпустил и принялся извиняться, чтобы загладить вину, приглашал поужинать.

– При свидетелях, тоэрада, и только поесть, – добавил он, испуганно косясь на Юлиану. – Цветы принесу, подарки – только не заявляйте на нас! Клянемся, никогда больше не будем! И проводим куда пожелаете.