Гранитные крошки

— На всех «забили» и удрали в спортзал?

— Типа того.

— Не любите праздники?

— Чтобы дарить внимание, календарный повод не нужен, не так ли?

— Согласен. А ваш мужчина тоже такого мнения?

Между ними повисла звенящая тишина. Шатенка нарастила скорость на дорожке и в интенсивном режиме побежала. Руслан увеличил наклон полотна и продолжил темп обычной ходьбы. Через четверть часа шатенка перешла на медленную ходьбу, и словно что-то обдумав, ответила:

— Мужчины привыкли покупать женщину, заваливая её безделушками. Это не для меня.

От посетившей мысли, пульс Руслана возрос: «Она одинока, как и я».

— Думаете все такие?

— Других пока не встречала. Обычно сценарий у всех одинаковый. Сначала приглашают в дорогой ресторан, ну и потом сами знаете, начинается бартер.

— А как же чувства? Вы не верите в любовь?

— Любовь. Это моё имя, — невесело усмехнулась шатенка.

— Так верите или нет?

— Пережив два развода, я могу сказать, что симпатии разного уровня влюблённости у взрослых людей встречаются. А любовь, она по плечу только в юности, тогда, когда нет условностей.

— Значит, всё-таки верите.

Любовь звонко рассмеялась.

— А вы, Руслан, романтик.

— Мы всё-таки знакомы?

— Не совсем. Я подсмотрела ваше имя в книге посетителей. Вы же последний сегодня клиент.

— Работаете здесь! — догадался Руслан.

— Ага.

— То есть можем общаться хоть до утра, нас никто не выгонит?

Она рассмеялась, а Руслан предложил:

— Продолжим беседу в бассейне?

— А давай!

Отплавав, они присели в фито-баре и болтали до самого утра. Еще никогда Руслану не было так просто общаться. Он наслаждался разговором. Она смеялась с его шуток и забавных историй. Ему нутром ощущалось, что им обоим приятно вместе провести время.

Наступило утро. Замельтешили первые лучики солнца в мозаичном стекле, и Любовь выключила освещение.

— С праздником! С международным женским днём! — вдруг спохватился Руслан.

— Спасибо. Вы меня уже поздравили.

Он удивлённо посмотрел на Любовь.

— Я словно побывала в сказке Шахерезады. Спасибо за эту ночь. Но настал день. Волшебство рассеялось…

— У Шахерезады была тысяча и одна ночь. А я могу рассчитывать на продолжение? У меня есть шанс? А если вас вдруг выгонят отсюда, я готов поспособствовать трудоустройству в другом месте.

Она расхохоталась:

— Не выгонят. Я владелец.

— Так мне прийти вечером?

— Буду ждать.

Он галантно поклонился и пошёл в раздевалку. Руслан не знал, как будут дальше складываться их отношения. Он знал только одно: он больше не запретит себе жить, не будет осознанно подвергать себя истощающему душу одиночеству.

Крёстная

Весна капелью стучала во все окна. Солнышко грело сильнее. Пели птицы. На дворе стояла блинная неделя. Масленица для Алёны всегда была чём-то особенным. Это был слёт бабушек и дедушек, а их у неё было много, потому что и по папиной и по маминой родовой линии принято было жить в больших семьях. «Много детей — полная чаша» эту фразу она выучила, едва научившись говорить. Но так случилось, что сама Алёна иметь детей не могла. Супруг, узнав диагноз, подал на развод. Она смирилась с выпавшей на её долю участью и не пыталась заводить отношений. Всё чаще пряталась в квартире и слыла домоседкой. Родственники пробовали «выдергивать» её на мероприятия, но с возрастом шумные праздники, давались ей всё тяжелее. А повзрослев так, что её называли исключительно Алёной Владимировной, не только в школе, где она работала учителем математики, Алёна перестала даже мечтать о том, что когда-нибудь и ей повезёт узнать, что такое семейное счастье.

И вот по привычке, встречая весну на последней неделе февраля, она готовила блины. Теста было как на роту, ни как руки не доходили переделать рецепт на одну персону. Переворачивая румяные кругляши на сковороде, Алёна раздумывала, кому в этот раз понесёт раздавать угощение. Вдруг за окном раздался звонкий смех. По иронии судьбы окна квартиры выходили на детскую площадку, и бедная женщина не раз грустила, наблюдая за беготней детворы или прогулками мамочек с колясками.

— А вот вы-то мне и нужны, — улыбнулась Алёна и, распахнув окно, прокричала тройке ребятишек, — блины будете?

Те закрутили головами. Увидев дружелюбное лицо, замахали руками:

— Будем! Будем! Давайте!

Алёна взяла стопку блинов и, прихватив полотенце и упаковку влажных салфеток для детских ладошек, поспешила на улицу.

Около песочницы на скамейке собралась целая ватага детишек. Алёне не нужны были комплименты, ей было достаточного того, с какой скоростью исчезают блины с объёмной тарелки. И вот детвора разбежалась, а та самая тройка: два мальчика и девочка, продолжали лакомиться.

Вдруг мальчик лет четырёх сказал:

— Тётенька, а давайте вы будете нашей мамой!

Сердце Алёны чуть не оборвалось от такого заявления. Сглотнув ком в горле, она ласково ответила:

— Мой хороший, я голова вас всех кормить блинами хоть каждый день. Только чтобы вашу маму не обидеть называйте меня Крёстной. Крестной мамой.

— Нет! — заупрямился малыш.

Девочка постарше пояснила:

— У нас ни какой мамы нет. Мы от папы сбежали…

Алёна подскочила со скамьи:

— Как сбежали?