Белой мертвой странной ночью,Наклонившись над Невою,Вспоминает о МинувшемСтранный город Петербург…Посмотрите! Посмотрите!У Цепного Моста кто-тоВ старомодной пелеринеНеподвижно смотрит вдаль…Господин в крылатке тихоПро него шепнул другому:«Николай Васильич Гоголь —Сочинитель «Мертвых душ»…У Сената, сдвинув брови,Гнет сверкающую шпагуНезнакомец в треуголкеС пистолетом при бедре…Отчего так странно-бледенНезнакомец в треуголке?Отчего сжимает петляЗолоченый воротник?Чу! К нему, гремя оружьем,С двух сторон подходят двое!..Подошли! — «Полковник Пестель,Нас прислал к вам государь!»Белой мертвой странной ночью,Наклонившись над Невою,Вспоминает о МинувшемСтранный город Петербург…Посмотрите! Посмотрите!Вот задумался о чем-тоНезнакомец в альмавиве[6],Опершись на парапет…С Петропавловской твердыниБьют Петровские куранты,Вызывая из могилыЗапоздавших мертвецов…И тотчас же возле Арки —Там, где Зимняя Канавка,—Белый призрак белой дамыБелым облаком сошел…Зазвенели где-то шпоры…И по мертвому гранитуК мертвой даме на свиданьеМчится мертвый офицер…«Германн!» — «Лиза!» И, тотчас же,Оторвавшись от гранита,Незнакомец в альмавивеСмуглый профиль повернул!..«Александр Сергеич, вы ли,Вы ли это тот, чье имяЯ в своих стихах не смеюДо конца произнести?..»Белой мертвой странной ночью,Наклонившись над Невою,Вспоминает о МинувшемСтранный город Петербург…
СНОВА В ПЕТЕРБУРГЕ
Прощайте, немцы, греки, турки,И здравствуй, русская земля!В своем я снова Петербурге,Я снова русский! Снова — «я»!Еще вчера я был не русским!И, запахнувшись в черный дым,Гранитный воздух ПетербургскийЕще вчера был не моим!Сегодня ж, странный и бессонный,Брожу по Невской мостовойИ с Александровской КолоннойВзлетевшей чокаюсь мечтой!И в небо Питера, бледнея,Уходит беженский угар…И вновь я рифмою своею —Целую Невский тротуар!..