Некие в смокинг одетые атомы,Праха веков маринованный прах,Чванно картавят, что, мол, «азиаты мы»,На европейских своих языках!Да! Азиаты мы! Крепкое слово!В матерном гневе все наши слова!Наши обновы давно уж не новы:Киев и Новгород! Псков и Москва!В наших речах — курский свист соловьиный,Волга и Днепр! Океан и фиорд!В наших речах — грохот снежной лавины,Ржанье и топот Батыевых орд!В наших глазах — золотой щит Олега,Плеть Иоанна! Курганная тишь?Мертвенный холод Байкальского снега,Пламя Москвы и плененный Париж!Эй, на запятки! Не вам ли завялымПуть преградить разъярившимся нам?Или, озлившись, мы хлопнем УраломПо напомаженным вашим башкам!В наших плечах — беломорские скалы!В наших ушах — храп медвежьих берлог!В наших сердцах — самоцветы Урала!В нашей груди — древний каменный бог!
ГРУЗОВИК № 1317
1
Весь машинный свой век, каждый день по утрамВолоча свои старые шины,По брезгливым гранитным колонным домамРазвозил он шампанские вина!И глотали в свои погреба-животыЭти вина по бочкам с присестаИх раскрытые настежь гранитные рты —Обожженные жаждой подъезды.И гудя, и шумя,И кряхтя, и гремя,Весь свой век должен был по подъездам таскатьсяГрузовик № 1317.
2
Но однажды наутро у этих домовБыли начисто выбиты стекла!И панель вокруг них вглубь на много шаговОт вина и от крови промокла!«Эй, подвалы, чья доля лежит издавнаПод любым каблуком на паркете,Выходите на Невский — ломать времена!Выходите — шагать по столетьям!»И гудя, и шумя,И кряхтя, и гремя,Покатил за Свободу по улицам дратьсяГрузовик № 1317.
3
Но открылись фронты! О, услышав сигнал,Он увесисто и кривобокоНаступал, отступал и опять наступалОт Варшавы до Владивостока.И ходил он насупившись — издалекаНа Деникинские аксельбанты,На тачанки Махно, на штыки КолчакаИ на хмурые танки Антанты!И гудя, и шумя,И кряхтя, и гремя,Второпях во весь мах по фронтам стал шататьсяГрузовик № 1317.
4
На поля неостывших побед из нутраОтощавшей земли вылез Голод!И наотмашь схватил от двора до двораГорода и деревни за ворот!И, шагая по смятой Руси напроломУходящими в землю шагами,—Из Лукошка Поволжья кругом, как зерном,Он засеял поля костяками!И гудя, и шумя,И кряхтя, и гремя,С воблой тут по Руси, как шальной, стал мотатьсяГрузовик № 1317.