Гранитный чертог

Рогл тут же закрыл рот, опасливо поглядывая на Младу. Но прислушавшись внимательнее, она поняла, что это не люди и не лошади. Через лес продирался огромный зверь, видно, чем-то напуганный или разозленный. Он несся широкими шагами напролом, не разбирая дороги, прямо через кусты и невысокий ольховник. Лес вокруг будто замер, остался только оглушительный треск веток, топот и громкое, плотное дыхание.

И еще через мгновение на поляну ввалился громадный черный тур. Он фыркнул и остановился, медленно повернул массивную голову, увенчанную широко расставленными, в четыре, а то и пять локтей рогами. Мелькнул белый ремень на загривке. Душно пахнуло коровником.

Рогл рядом напрягся, даже отпрянул, но Млада удержала его. Такому зверю лучше на глаза не попадаться, хотя он и так наверняка их чует, только если не нападать на него – зла не причинит. А коли побеспокоить, затопчет – не заметит. Не зря в холке высотой со взрослого человека. Ноги мощные, да и весит столько, что одним ударом копыта хребет переломит.

Затаились. Но против воли сердце билось часто-часто. Сам вид величественного хозяина леса вызывал уважение и трепет. Редко таких встретишь. Повезет, если один раз за всю жизнь.

Бык постоял еще немного, зыркая красноватыми глазами по сторонам и помахивая хвостом, а затем прянул ушами, развернулся и с тем же трескучим шумом скрылся среди деревьев.

Но Млада с Роглом, не сговариваясь, еще немного посидели в укрытии, пока не стало совсем тихо. И в следующий миг лес снова наполнился обычными звуками. Мальчишка наконец пошевелился и выдохнул.

– Знаешь, мне бы оружие какое не помешало. Зря ты выкинула мой меч.

Млада только усмехнулась и подтолкнула его: выходи, мол.

– Думаешь, против тура твой меч поможет? Его и волки-то стерегутся.

Рогл неопределенно повел плечами.

– Да просто отбиваться в случае чего. Если какой другой зверь попадется? Или разбойники?

– Если тебя сожрут дикие звери, я не буду плакать, уж поверь, – с усмешкой произнесла Млада, идя за ним. – Давай пошевеливайся. У тебя еще хватает наглости просить у меня оружие! Достаточно того, что я развязала тебе руки, вельдский вымесок!

Рогл кивнул, помрачнев, и зашагал быстрее. Но его молчание было обманчивым. И недолгим. Сильно, видать, при виде тура струхнул. На Младу один за другим посыпались вопросы. Слушать его постоянную болтовню оказалось немногим лучше, чем разговоры девиц в детинце. Млада чувствовала себя так, будто ее изводила назойливая зубная боль, но терпела, стараясь не срываться попусту. Время от времени приказывала Роглу замолчать, но того хватало ненадолго.

Наверное, так же чувствовал себя Наставник, когда Млада ушла с ним из дома. Болтливая девчонка, постоянно донимающая расспросами. А уж в разговорах Наставник был не силен: случалось, из него сутками не удавалось вытянуть хотя бы пары слов. Только серьезные черные глаза с золотыми искрами следили за Младой неотрывно. И потому ей долго казалось, что Наставник старый, насколько старым мог быть для девочки двенадцати лет мужчина, старше ее вдвое. Но это ощущение прошло. Наставник приглядывался к ней долго, прежде чем окончательно согласился обучать своему «ремеслу». Наверное, если бы он решил, что Млада не годится в арияш, то избавился бы от нее без сожаления в каком-нибудь лесу. Совсем так же, как она еще ночью хотела избавиться от Рогла.

Первое, чему начал учить ее этот загадочный человек – это молчанию.

«Слова – пыль, которую можно пустить в глаза кому угодно. Но то, что истинно сохранит тебя и твою жизнь, это молчание. Молчаливый враг всегда страшнее, чем тот, кто много болтает. Далеко не все люди покупаются на слова. И словами можно проложить себе путь к смерти гораздо быстрее, чем держа язык за зубами».

И Млада старалась не говорить ничего, когда это не требовалось. Но ушло много времени, прежде чем они с Наставником научились понимать друг друга вовсе без слов.

Для обучения же Рогла такому умению и вовсе не было ни времени, ни сил, ни желания. А потому мальчишка пытался завести разговор при каждом удобном случае. От его былой настороженности не осталось и следа, будто он не был пленником, а вышел на прогулку. Рогл безуспешно пытался выспросить у Млады хоть что-то: начиная с ее имени, заканчивая тем, куда они направляются.

Вот же пустобрех, каких поискать!

И Млада упрямо молчала, борясь с желанием дать вельдчонку хороший подзатыльник.

Днем снова захмарило, а к вечеру пошел дождь. Шли, пока в сумерках можно было разглядеть хоть что-то, а потом остановились на ночевку. На этот раз Рогл помог с костром, сбегал до журчащего по каменистому дну среди травы ручья, чтобы набрать воды. За что получил право не быть связанным на ночь.