Граница!

— Потерпи, друг, — Алексей похлопал его по плечу. — Я же тебе обещал, что все у тебя еще будет? К тебе, вон, из соседних станиц уже даже местные приезжают, как только узнали, что в Николаевской новый умелый мастер появился. А Петро и рад-радешенек, у него вон сколько теперь новых заказов появилось. Коли захочешь, так и свою мастерскую здесь откроешь.

— Нет-нет, — отмахнулся тот. — Тут нет такой заказ и тот человек, который любит хороший и сложный работа. Вот только наш рота или из казачий полк интересный заказ с починкой оружий приносят. А весь остальное так, только простой крестьянский изделий. Но я подождать твой приезд. Кто-то же должен, пока хозяин нет дома, смотреть за весь железный и оружейный дело?

— Это точно, — согласился Егоров. — Присматривай, друг. Для нашей роты ты всегда останешься самым главным оружейником в унтер-офицерском звании. И пускай кто-нибудь только попробует не выполнить твое требование. Тогда он точно будет иметь дело со мной!

Глава 2. Карпыч

Первого апреля спозаранку девять всадников выехали северной дорогой из станицы.

— Ну как тебе, Савельевич, тяжело, небось, в седле держаться? — поинтересовался Егоров у бывшего ротного интенданта на первом же дневном привале.

— Да терпимо, вашбродь, нога-то — она ладно, тут, вон, седалище уже от такого отвыкло, — усмехнулся Потап. — Ничего, приноровлюсь, это все лучше, чем на одной ноге, словно бы воробей, прыгать.

До Умани добрались за неделю. Пятерка Лужина забрала коней и, попрощавшись, отправилась на юг в обратную сторону. На дорожной станции большого выбора не было, и, поспорив для порядка со смотрителем, Лешка дал команду занимать своим людям крытый тарантас.

— Уперся, зараза. Вас, говорит, четверо едет! Никак, дескать, нельзя на одной повозке такое. Не положено, и все тут. Ладно, хоть сговорились потом, я ему доплатил сверх подорожных, ну он и дал добро. По регистрационному журналу нас как бы двое сейчас с Алексеем Александровичем едет — это капитан Егоров и поручик Бестужев. Четырех лошадей впрягать будем. Похоже, таким вот именно «макаром» нам и дальше сговариваться будет нужно. Только, Вась, тебе придется возле кучера на козлах ехать. Как ты?

— Да мне-то, Алексей Петрович, это только за радость, — обрадовался Афанасьев. — Ну, вот чего я в тесноте-то буду с вами сидеть?

Дальнейший путь до Киева шел по уже отлаженной схеме. На почтовых ямах приходилось доплачивать из своего кармана, но серебро все решало, и к вечеру девятого дня они были уже в столице южной губернии.

Постоялый двор вонял дегтем, кислыми щами и вареной требухой. Из местного трактира слышались выкрики, а сбоку от входа лежал мужик и громко храпел. По совету опытного путешественника, одетого в добротную штатскую одежду, отошли от почтовой станции на пару сотен шагов и, расспросив встречных, направились к тому дому, где принимали на постой. Было в нем гораздо спокойнее и чище. Хозяева не ломили цену и накормили всех сытной едой.

— Вот тут, значит, мы и будем пока квартироваться, — решил Алексей.

Три последующих дня у него ушли на выяснение судьбы Карпыча. Побывал он у военного коменданта, в местном военном госпитале, в инвалидной команде и в губернской канцелярии. Все было тщетно. Списанного от военной службы младшего сержанта Зубова ни в одних списках этих учреждений не было. И он уже совсем было отчаялся, когда из серого здания губернского правления вышел худенький пожилой дяденька и, шмыгнув носом, обратился к нему тихим и каким-то бесцветным голосом:

— Вам так важно знать, где может быть ваш человек, так, господин капитан? — и после утвердительного ответа Егорова развел руками. — Вы уж не гневайтесь, милостивый сударь, но с этой войной, а особенно после заключения недавнего мира, ведь столько народа через наш город проследовало. Все столы у нас тут бумагами завалены. Разрешите представиться — Смыкин, коллежский регистратор. Вы когда к нам в губернскую канцелярию заходили, я еще у окна в пакеты исходящие губернские реляции раскладывал.

Алексей присмотрелся к чиновнику и утвердительно кивнул головой.

— Капитан Егоров, отдельная особая рота главного квартирмейстерства Первой Дунайской армии. Мне очень важно найти этого человека. У меня и выписка по нему есть, я ее вашему старшему показывал.

— Да-да, я слышал, — кивнул Смыкин. — Но вы же понимаете, это как иголку в стогу сена искать, — и он горько вздохнул.

Алексей внимательно пригляделся к нему — чиновник самого низшего ранга, видно, что еле-еле сводит концы с концами. На ногах стоптанные башмаки, на худом теле чиненый во многих местах старый кафтан.

Тот под пристальным взглядом офицера смешался и, сбиваясь, забормотал:

— Вы только не подумайте, я ведь от чистого сердца, чтобы только вам помочь. Вижу, человек заслуженный, за своего солдатика радеете и хлопочите. А у меня ведь семья — три дочери на выданье и жена хворая.

— Как вас зовут, уважаемый? — прервал его монолог Егоров.

— Иван Андреевич, к вашим услугам, Смыкин, — и он несколько раз подобострастно поклонился.