Граница леса

Прибежала служанка — похожая на мою Кэсси, только немного повыше и повеселее. Всплеснула руками и убежала в отцовский кабинет, чтобы через него вбежать во внутренний дворик, на кухню. Я не успела и сказать-то ничего, как она принесла поднос с едой — белый суп с травами, хлеб и тонко порезанное жареное мясо. Я вгляделась в лица женщин и поняла, что, пока я всё не съем, они от меня не отступятся. Им до сих пор казалось, что я недоедаю.

Покорно съев обед, я взяла мать за руку.

— Матушка, что случилось? — повторила я свой вопрос.

Она не ответила, но зато заговорила Грэсси.

— Ты спрашиваешь, что случилось? — ядовито спросила она. — Кейжи случился, что ещё-то? А я говорила Алезег, не слушай этого болтуна! Допрыгается! Богатый дом, а денежки-то батюшкины! Но нет, ей не терпелось!

Алезег звали мою сестру. Кейжи было именем её мужа. Я не видела его с того дня, когда Вийник дал ему свой опасный совет.

— Что случилось с Кейжи? — устало спросила я. Мать закрыла лицо руками и, кажется, заплакала.

— Пропал наш Кейжи! — сердито отозвалась Грэсси. — То ходил сам не свой, оглядывался, будто за ним нежить гонится, вздрагивал от стука в дверь. Потом разулыбался, стал пропадать где-то, дома не всегда ночевал. И вот. Не вернулся.

— Вот как, — протянула я. Пропал, значит. Сначала дёргался — это я видела. Потом перестал. Интересно, почему. И — пропал. Вот так-то, мастер магии Вийник. Доволен ли ты, испытав свои мерзкие идейки на живом человеке?

— Алезег жаль, — тихо сказала мать. — Она сюда приходила… так убивалась…

— А я говорила ей! — повторила Грэсси. — Вертела хвостом, вот, и довертелась!

— Грэсси, не надо, — так же тихо попросила мать.

Я тяжело вздохнула.

Мастер магии Вийник. Но ведь Везер Алап следит за тем, чтобы мы с ним не общались…

— Грэсси, — попросила я. — Надо написать письмо. Пусть Алезег напишет. В Карвийн.

— Твоему любовнику? — подозрительно уточнила служанка.

— Нет, Грэсси, — устало ответила я. — И он не мой любовник.

— Кому, доченька? — спросила мать.

— Магистру Залемрану. Пусть напишет, что она сестра леди Элесит и что её муж просил его друга о помощи, когда тот гостил в столице. Пусть напишет, что Кейжи пропал. Они поймут.

— И что будет, доченька? — осторожно спросила мать. Я спохватилась: мой голос звучал так безжизненно, что мог бы напугать кого угодно.

— Я не знаю, матушка. Но это всё, что я могу сделать.

— Да будет ли он нам помогать, маг твой? — всплеснула руками Грэсси.

— Будет, — мрачно ответила я. Второй раз мастер магии Вийник не отделается флотом и тем более — возможностью высаживаться на берег и шастать по стране через круги белоцвета. Второй раз мастер магии Вийник будет отправлен куда-нибудь подальше, где не растёт и не может вырасти белоцвет. Что бы за пути его не вели. Каким бы гадом ни был мой зять. Зять — моя семья. Вийник… нет. Он вернёт Кейжи или об этом пожалеет.

Я убедилась, что Грэсси и мать поняли всё правильно и запомнили нужное имя. Магистр Залемран. Он живёт в Карвийне, а Вийник бродит где попало. Поэтому писать надо, конечно, Залемрану. А он уже передаст что надо и кому надо. Он тоже поймёт.

— Мне пора, — поднялась я на ноги. — И… матушка… я хотела сказать… я уезжаю.

Гресси всплеснула руками.

— Надолго? — спросила мать.

— Не знаю.

Мать вдруг всхлипнула и прижала меня к себе. У меня на глазах тоже выступили слёзы.

— Я вернусь, — пообещала я и тут же вспомнила, как то же самое мне говорил Вийник. Стало трудно дышать. — Я обязательно вернусь.

Отца я не стала дождаться. Он поймёт. Мне пора было собираться.

Глава вторая о том, как принимать посольство

Мы с Кэсси ехали в паланкине, пристроенном на спинах двух лошадей. Братья Тевар и Ватр ехали рядом верхом, а проводник, встретивший нас у границы, трясся на ослике. Огненные маги выглядели настоящими имперцами — в алых далматиках, украшенных золотом по вороту и краям рукавов. Нам прислали местную одежду, вернее, магам и Кэсси, которой неловко было в короткой кофте с широкими рукавами, несшитых штанах, обёрнутых вокруг ног, и полотнище, заменяющем юбку. Всё это было сшито из шёлка-сырца, а юбка и куртка подбиты ватой. Мне одежды не прислали: по имперским обычаям неприлично посылать знатной даме какое попало одеяние, тем более, что мне и не полагалось высовываться из паланкина. Ребёнок Кэсси особых хлопот не доставлял, хотя постепенно служанка так привыкла к моему присутствию, что перестала стесняться с ним играть. Я хотела сделать ей замечание: агуканье матери и ребёнка отвлекало, но потом сдержалась. Вспомнила, как на меня смотрел Вийник, когда плакал ребёнок Кэсси. Поэтому я поплотнее надвинула овечью шапку на уши и углубилась в собранные храмом бога знаний материалы.