Граница леса

— Передай госпоже принцессе Кайодиви мою благодарность, — ответила я. — Ничего не нужно, я не мёрзну во сне.

— Желаешь ли ты познать радость этой ночью? — уточнила служанка и моя рука бесполезно скользнула по поясу: пенал на нём уже не висел.

— Нет! — рявкнула я, но вскоре опомнилась. — Благодарю, но у нас не приняты такие предложения.

— Ты в империи, госпожа, — напомнила служанка. — Но ты права. Этой ночью к тебе придёт госпожа принцесса Кайодиви, чтобы поговорить с тобой на подушке. А пока отдыхай.

— Спасибо, — только и смогла произнести я.

— Я буду рядом, госпожа, — самым обычным голосом произнесла служанка и задвинула за мной дверь.

В комнате стояла невысокая жаровня, которая давала немного света. Вдоль одной из стен тянулось что-то вроде прямоугольной скамьи. Приглядевшись, я поняла, что это квадратная труба, которая согревала комнату. Кроме этой скамьи и жаровни, в комнате был изящный шкафчик в углу, низкий столик, подушка и топчан, в изголовье которого лежала толстая скатка. Я опустилась на скамью и в это время дверь отодвинулась, снова пропуская Чаедин. Она на коленях вползла в комнату, сноровисто раскатала скатку в постель и положила сверху что-то вроде длинной распашной кофты, в каких ходят дети.

— Позволь, я тебя раздену, — попросила служанка и, не дожидаясь ответа, принялась за дело. Прежде, чем я сообразила, что происходит, она переодела меня ко сну и уложила в постель. Зажгла две палочки, которые воткнула в причудливой формы подставку на шкафчике, накрыла колпаком жаровню, и выползла обратно в коридор. По комнате разлился странный, но чем-то приятный запах.

— Отдыхай, госпожа, — услышала я напутствие.

Мне казалось, что я лишь на мгновение смежила глаза, но, видимо, на меня навалился сон, потому что я не заметила, что оказалась не одна в своей комнате.

— Элесит-дини, — раздался приятный голос принцессы. От неожиданности я дёрнулась и села. Снова горела жаровня. Принцесса, смеясь, подала мне ещё одну распашную кофту, и я послушно её надела.

— Поговорим на подушке, — предложила принцесса, усаживаясь на топчан рядом со мной. — Здесь никого нет и мы можем открыть друг другу души.

Наконец я вспомнила, что разговорами на подушке в империи называли задушевные женские ночные беседы. В путешествиях и не только дам могли разместить вдвоём в одной комнате (обычно им ставили два топчана) и они делились секретами, мыслями, а иногда и поэзией.

— Поговорим, — согласилась я, чувствуя себя неуклюжей рядом с изяществом принцессы.

Кайодиви издала ещё один смешок.

— Я знаю ваш обычай. Знатные люди носят два имени, а у тебя лишь одно, Элесит-дини.

— Я личная дворянка, — проворчала я на языке королевства. — Мне только предстоит стать потомственной.

— В этом я тебя обогнала, — ответила Кайодиви. — Небо взглянуло на меня и мои дети — потомки Неба.

— А ты?.. — начала я, не зная, как выразить своё недоумение.

— Я родилась в простой семье, — засмеялась принцесса. Мои родители — торговцы рыбой, мой муж — кузнец. А мои дети носят знатные имена.

— Уверена, заслуженно, — польстила я, но принцесса пожала плечами.

— Небо покажет, — туманно ответила она.

Моё недоумение росло. С одной стороны — как могла эта тоненькая, изящная аристократка родиться в семье простого торговца рыбы. А с другой — что такого могло сотворить это их Небо, чтобы она в одночасье стала принцессой? И что оно должно показать о её детях?

— Будешь моей сестрой? — спросила принцесса, одним движением доставая шпильку из причёски и протягивая мне. Я приняла подарок и мы обнялись. Волосы принцессы рассыпались по плечам — длинные, густые, похожие на драгоценное чёрное дерево. — Сестра, я буду сама учить тебя, как меня учили, когда во мне открылся дар Неба. Мы будем спать на одной подушке, есть из одной чашки, вместе ходить, вместе разговаривать. Ты должна научиться, понимаешь меня?

— Понимаю, сестра, — кивнула я.

— Зови меня Кайодари, — попросила принцесса, — когда обращаешься ко мне, сестра моя Элесит-дари.

— Спасибо, Кайодари, — поблагодарила я. Дари означало сестру, как тари означало брата. — Мне стыдно, что руки мои пусты.

Принцесса, смеясь, приложила тонкий пальчик к моим губам.

— Между сёстрами нет счётов. И ты привезла драгоценный подарок: люди, которые разжигают огонь и плавят железо. Ты позволишь прийти твоему брату, Харутерчи-тари? Завтра ты прикажешь своим людям говорить с ним. Уверена, они найдут о чём с ним поговорить. Мой урод неотёсан и глуп, но нельзя отрицать, что он знает кое-что о тонкой работе.

— С радостью, сестра моя Кайодари, — пообещала я. По имперскому обычаю Харутерчи дважды не мог оскорбить меня своим присутствием. И как простолюдин, которого относили чуть ли не к говорящим орудиям, и как муж принцессы, стоящий тем самым неизмеримо выше меня и имеющий право входить во все комнаты дворца.

Принцесса хлопнула в ладоши, дверь откатилась и в комнату вошёл, пригибаясь, высокий мужчина. Я поспешила запахнуть ночные одежды, хотя жаровня не давала достаточно света, чтобы что-то разглядеть. Кайодиви засмеялась. Харутерчи присел на скамью, грубо расставив ноги.