ГРАНИЦА СВЕТА

   Резко развернувшись, он сел в свой "Форд" и со злостью хлопнул дверцей. Голдфилду казалось, что его сердце вот-вот лопнет, от боли, которая в одно мгновение заполнила все его существо и перелилась через край. Дрожащей рукой он достал ключ и вставил его в замок зажигания, мечтая лишь побыстрее куда-нибудь убраться. В следующую минуту его машина рванула с места и скрылась за поворотом.

   Оставшись один, Миллс тяжело вздохнул и медленным шагом пошел вдоль улицы. Направляясь к ближайшей остановке метро, он прошел мимо обескураженных Садри и Дженкинса, наблюдавших всю разыгравшуюся сцену. Когда Дэвид исчез из поля их зрения, Рино повернулся к своему помощнику и слабо улыбнулся.

   --Ну что, Майки? - спросил он. - И что ты обо всем этом думаешь?

   Молодой агент пожал плечами.

   --Он просто псих, - отозвался он, говоря о Голдфилде.

   --Да, похоже на то, - Садри задумался. - Но во всем этом все же стоит разобраться.

   --Но ведь дело закрыто, - напомнил Дженкинс. - Какая нам разница, что с этим Голдфилдом?

   --Есть разница, Майк, есть разница, - задумчиво произнес его босс. - Ладно, поехали в офис. Там подумаем.

***

   Афины. 338 год до н. э.

   --Привет, молодой царь! - окликнул их один из афинян, несший на продажу свои овощи. Александр обернулся и улыбнулся в ответ. Его нисколько не смущало то, с какой душевной простотой приветствовали его жители великого города.

   --Здесь очень красиво, - произнес он, поворачиваясь к Гефестиону. - Хорошо, что нам выпала возможность попасть сюда.

   Тот кивнул в знак согласия. Голубые глаза юного сына Аминты горели от счастья. Вместе со своим царственным наперсником он поражался красотою Афин и восхищался ею.

   --Да, - согласился Гефестион, переводя взгляд на царевича. - Но мы бы все равно рано или поздно оказались в этом городе.

   --Это почему? - Александр хитро сощурил глаза.

   --Но ты же собираешься стать великим завоевателем, - его друг улыбнулся. - А разве Афины не стали бы частью твоей империи?

   Будущий владыка мира опустил голову.

   --Ты прав, - согласился он. - Ты как всегда прав.

   Медленным шагом они прошли по шумной площади, заполненной крестьянами из Аттики, торгующими своим товаром, колбасниками, менялами и прочими торговцами. Завидев Александра, люди почтительно расступались перед ним.

   --Как ты думаешь, почему отец решил послать в Афины тебя вместо того, чтобы приехать сюда сам? - спросил Гефестион, пока они поднимались к Акрополю.

   --Он знает, что здесь помнят его прошлые дела, и чувствует себя неловко в присутствии афинян, - объяснил Александр.

   --Между прочим, здесь, в сердце Эллады, тебя уже почитают как царя, - хитро заметил его наперсник, когда они были уже наверху.

   Юный царевич не ответил. Подойдя к одной из колонн он полной грудью вдохнул теплый осенний воздух и подставил лицо солнечным лучам. В эту минуту Гефестиону показалось, что он словно светится изнутри.

   --Посмотри, как красиво, - Александр указал ему на Пантеликосский луг и гору Ликабетт.

   Сын Аминты приблизился к нему и посмотрел в указанном направлении. Но несмотря на всю величественность пейзажа, единственную красоту, которую он видел и чувствовал всем телом, была красота его царственного друга. Он смотрел на Александра и видел свет, который словно струился из души будущего царя. В эту минуту Гефестиону безумно захотелось, чтобы хотя бы один из этих лучей коснулся и его.

   Все это время что-то говоривший царевич повернулся к нему и нахмурился.

   --Гефестион, ты меня слушаешь? - настойчиво спросил он, разгоняя прочь все его раздумья.

   --Да, конечно, - рассеянно кивнул его наперсник.

   --Обманываешь, - Александр улыбнулся. - Я же вижу, что ты где-то далеко.

   --Нет, нет, - Гефестион замотал головой. - Я слушаю тебя. Просто... засмотрелся на округу.

   --Все в порядке, филэ, - царевич хлопнул его рукой по плечу. - Пойдем, спустимся обратно на площадь. Мне нравятся эллины, и я хочу побольше узнать об их жизни. И еще, - Александр хитро подмигнул ему, - там много красивых девушек.

   Гефестион почувствовал, что заливается краской. Видимо от его друга не ускользнули те взгляды, что он бросал на стройных эллинок.

   --Хорошо, - согласился он, смущенно улыбаясь и опуская глаза. - Давай вернемся на площадь.

***

   Гарри опустошил вторую по счету бутылку вина и поставил ее рядом с первой. Уже несколько часов он только и делал, что сидел на полу в своей квартире и пил. Слова Дэвида больно задели его за живое, и Голдфилд никак не мог совладать с тоской и болью, нахлынувшими на него. Вернувшись домой, он швырнул в угол сумку с ноутбуком, скинул куртку и потянулся к вину.