Граница вечности

— Да, — сказал Дейв. — А что вдруг тебе это пришло на ум?

— Давайте воспользуемся этим для сбора финансовых средств для Джорджа Макговерна.

Идея сбора средств рок-ансамблями для либерального политика овладевала сознанием. Макговерн был главным претендентом на выдвижение кандидатом в президенты от демократической партии на предстоящих в этом году выборах. Он резко выступал против участия США в войне во Вьетнаме.

— Прекрасная идея, — воскликнул Дейв. — Делает рекламу нам и способствует окончанию войны.

— Я за, — сказал Лу.

— Я остался в меньшинстве, но согласен, — сказал Баз. Лу и Баз вскоре уехали, чтобы успеть на самолет до Лондона. Валли пошел в студию, чтобы убрать гитары в футляры. Эту работу он не доверял никому.

Дейв сказал Бип:

— Ты не можешь просто так уехать.

— Почему?

— Потому что в течение последних шести недель мы до потери сознания отдавались друг другу каждый раз, когда Валли отрубался.

Она усмехнулась.

— Ведь было здорово.

— И потому что мы любим друг друга.

Дейв подождал, подтвердит ли она это или будет отрицать.

Она не сделала ни того, ни другого.

Он повторил:

— Ты не можешь просто так уехать.

— Что еще мне остается?

— Поговори с Валли. Пусть он найдет другую няню. Возвращайся и живи здесь.

Бип покачала головой.

— Я познакомился с тобой десять лет назад, — продолжал

— Дейв.

— Мы были любовниками. Мы обручились и хотели пожениться. Думаю, я знаю тебя.

— И что?

— Ты любишь Валли, заботишься о нем, ты хочешь, чтобы ему было хорошо. Но ты редко занимаешься любовью с ним, и, что поражает, ты ничего не имеешь против. Это говорит мне, что ты не любишь его.

Она и на этот раз не подтвердила и не опровергла то, что он сказал.

— Думаю, ты меня любишь, — проговорил он.

Она посмотрела в пустую чашку, словно могла увидеть ответ в кофейной гуще.

— Не пожениться ли нам? — спросил Дейв. — Не поэтому ли ты молчишь — ты хочешь, чтобы я сделал тебе предложение. Тогда я сделаю. Выходи за меня, Бип. Я люблю тебя. Я любил тебя, когда нам было тринадцать лет, и не думаю, что перестал любить.

— Что, даже когда ты спал с Мэнди Лов?

Он грустно улыбнулся.

— Я изредка мог забыть о тебе на какое-то мгновение.

Она ухмыльнулась.

— Теперь я верю тебе.

— А как насчет детей? Ты хотела бы иметь, детей? Я хотел бы.

Она ничего не ответила.

— Я изливаю душу и ничего не слышу в ответ, — вздохнул он. — Что у тебя на уме?

Она вскинула голову, и он увидел, что она плачет.

— Если я уйду от Валли, он умрет.

— Не могу в это поверить, — сказал Дейв.

Она подняла руку, чтобы заставить его помолчать.

— Ты спрашиваешь, что у меня на уме. Если ты в самом деле хочешь знать, то не возражай мне.

Дейв приготовился слушать, не проронив ни слова.

— Я часто поступала эгоистично и наделала много плохого в жизни. Кое о чем ты знаешь, но было много еще чего.

Дейв мог в это поверить. Но он хотел сказать ей, что она также привносила радость и веселье в жизнь многих людей, в том числе в его собственную. Но она просила его только слушать, что он и делал.

— Я держу в своих руках жизнь Валли.

Дейв сдержался от ответа, но она высказала то, что вертелось у него на языке.

— Хорошо, я не виновата, что он наркоман. Я ему не мать и не должна спасать его.

Дейв подумал, что Валли мог бы быть более волевым, чем она полагала. С другой стороны, Джими Хендрикс умер, Дженис Джоплин умерла, Джим Моррисон умер…

— Я хочу измениться, — продолжала Бип. — Более того, я хочу исправить свои ошибки. Пришло время сделать нечто такое, что не захватывает меня в данный момент. Пришло время сделать что-то хорошее. Так что я остаюсь с Валли.

— Это твое последнее слово?

— Да.

— Тогда прощай, — сказал Дейв и быстро вышел из комнаты, чтобы она не видела, как он плачет.

Глава сорок восьмая

— Визит Никсона в Китай вызвал панику в Кремле, — сказал Димка Тане.

Они находились в Димкиной квартире. Его трехлетняя дочь Катя сидела на руках у Тани, и они разглядывали картинки в книге о животных, которых разводят на ферме.

Димка и Наталья переехали обратно в Дом правительства. Семья Пешковых-Дворкиных теперь занимала три квартиры в том же здании. Дед Григорий все еще жил в принадлежащей ему квартире, теперь с дочерью Аней и внучкой Таней. Бывшая жена Димки — Нина жила там с Гришей, которому было восемь лет, и он ходил в школу. И теперь переехали туда Димка, Наталья и маленькая Катя. Таня обожала племянника и племянницу и всегда была рада посидеть с ними. Дом правительства был почти как деревня, считала Таня, с большой семьей, присматривающей за детьми.