Граница. Выпуск 3

Дементьев на это ничего не ответил, только вздохнул. Поразмышлял минуту, постукивая пальцами по клеенке. Пружинисто встал:

— Спасибо, Таисья Ивановна, за чаек!.. — Печальными глазами посмотрел на Зимина. — Пусть будет по-твоему, Петр Андреевич. Делать нечего, даю официальный ход твоему рапорту об отставке. А второй твой рапорт переписать придется. Зачем тебе трехдневный отпуск и только на свадьбу сына? Бери уж полный — тебе же полагается. Вот и поищешь место, куда ехать после отставки.

— Не смел просить — мне же по графику отпуск в сентябре намечен.

— Раз такое дело — передвинем: какой-то месяц — это же не проблема. Заодно к Бабкину приглядимся, как он тут без тебя покомандует. — Дементьев достал из кармана рапорт Зимина об отпуске, положил на стол, приказав: — Перепиши!

Зимин переписал. Дементьев долго читал эту немногословную бумагу, будто заучивал наизусть, тщательно укладывал ее в четыре дольки, медленно положил в карман. Сделав все это, приказал хмуро:

— Позови Бабкина.

Тот будто за дверями ждал этого вызова:

— Товарищ полковник, лейтенант Бабкин явился по вашему приказанию!

— Здравствуй, лейтенант Бабкин! Сколько раз ты подменял майора Зимина, когда он в отпуск уходил?

— Дважды, товарищ полковник!

— Придется в третий раз подменить. И это будет в последний раз, это будет вроде генеральной репетиции. Что тут подразумевается — догадываешься?

— Так точно!

— Чего ж не радуешься? Молодые должны радоваться, когда смена караула происходит.

— Не вижу повода для радости.

— Почему?

— За майором Зиминым, как за каменной стеной. Даже не видишь, а только знаешь, что где-то он рядом, — уже спокойно чувствуешь себя.

— Ишь ты! Молодой, а правильно излагает! — сердито воскликнул Дементьев.

— Майор Зимин ни в какой обстановке не теряется, знает подходы к солдатской душе, — продолжал Бабкин. — Товарищ полковник, он же профессор пограничной службы! Разве когда сравняешься с ним?

— Ну-у, расписал! — ворчливо отозвался Зимин.

Дементьев строго посмотрел на него:

— А ты не перебивай, правильно говорит Бабкин! — И тут же возразил сам себе: — Нет, не правильно! Привыкла нынешняя молодежь к спокойненькой жизни за широкой спиной старших. Пора и самостоятельными становиться! Петр Андреевич Зимин в твоем возрасте уже три года командовал заставой… Так что готовься, спрашивать буду без всяких скидок на молодость. Послезавтра майор Зимин уходит в отпуск перед отставкой, и это будет первый твой серьезный экзамен на зрелость, лейтенант Бабкин… Благодари судьбу — прапорщик есть на заставе. Ты на Никитича опирайся — мудрый у вас прапорщик. — Вздохнул тяжело: — Да и он скоро начнет собираться в отставку. Мало у нас на заставах осталось их, сверхсрочников…

И еще посетовал командир части: скоро в округе начнутся соревнования легкоатлетов, и как это ни тяжело для заставы, а рядовому Борисову придется защищать на этих соревнованиях спортивную честь своего отряда. Под конец Дементьев все-таки припас новость более приятную: на днях на заставе появится долгожданный замполит. Но при этом подчеркнул: из очень молодых. Так что Бабкину, самому новичку, сразу же придется быть наставником.

— Товарищ полковник, хорошо бы к этой приятной новости прибавить еще одну: на днях вы возвращаете на заставу из строительной бригады двух наших солдат, — как бы нечаянно вставил Бабкин.

— В роль начинаешь входить? — погрозил пухлым пальцем Дементьев. — Память у тебя короткая, лейтенант Бабкин! Забыл, что ли, как вам гараж строили да баню ремонтировали? Между прочим, и в ту бригаду людей так же вот понадергали из других застав… Прижимистый ты мужик, как я вижу, если такое забываешь. Весь в майора Зимина! — и вдруг заторопился: — Засиделся я у вас. Желаю здравствовать!

А через минуту дежурный по заставе предупреждал правого соседа:

— От нас отбыл восемнадцатый. Едет в вашем направлении. Готовьтесь…

Любой человек, превращаясь в отпускника, меняется неузнаваемо. Еще день назад, занятый службой, он был сдержанным, деловитым, серьезным. А тут вдруг становится возбужденным, излишне суетливым, преувеличенно веселым и даже вроде бы чуточку легкомысленным. В прошлые годы таким бывал и майор Зимин. Теперь же, озабоченный и хмуроватый, он никак не мог добраться до машины, из которой нетерпеливо выглядывала Тася. Десяток метров от крыльца заставы до «газика» он шел несколько минут, останавливаясь на каждом шагу.

— Ты все-таки перед стрельбами блиндажи как следует проверь — на втором вроде бы накаты надо подновить. Кое-где траншеи осыпались, — говорил он Бабкину.

— Проверю.

— Да, чуть не забыл: на четвертом участке надо мостик под КСП перебрать.

Бабкин рассмеялся:

— Петр Андреевич, это уже сотое напоминание!

Тася не выдержала и крикнула из кабины:

— Петя, Сережа! Когда вы, наконец, распрощаетесь? Всю душеньку вымотали!

— Бегу, бегу!

Зимин и в самом деле заспешил. Но возле машины опять остановился, поставив ногу на крыло: еще что-то важное хотел сказать Бабкину. Но Тася проворно схватила его за рукав и затянула в кабину.

Так они даже не успели и руки пожать друг другу на прощание…