Границы безумия

Я шлепнула на стол двадцатку. У меня нет времени на разговоры. Если б только при себе был ордер…

— Надо сообщить менеджеру.

Девушка нажала на кнопку.

Прежде чем я успела вставить хоть слово, на весь магазин громогласно прозвучало:

— Менеджера на пятую кассу. Вскрытый товар. Кукла Дейви.

Еще чего не хватало! Что, если Протыкатель решил, будто я зову на помощь?

За витриной с открытками что-то мелькнуло, словно за нею прятался человек. Из отдела с надувными лодками на меня поверх коробок с детскими бассейнами уставился мужчина в спортивной кепке.

Я напряглась всем телом и часто задышала.

— Примите наконец оплату. Я тороплюсь.

— Простите, надо дождаться менеджера. Я пока пробью покупки следующего покупателя.

Кассир поманила стоявшую за мной женщину с целой горой товара в тележке.

— У меня нет времени ждать! — Я стиснула кулаки.

— У нас такие правила.

Девушка принялась сканировать коробки.

— Простите, а вы можете убрать пластилин? Я не думала, что выйдет такая большая сумма…

— Могу. Но тогда придется пробивать все заново.

— Ничего страшного.

Твою мать! Они издеваются?

Я огляделась. Менеджера не видать.

— Она вообще скоро придет? — спросила я у кассира.

Та, демонстративно закатив глаза, наклонилась к микрофону.

— Менеджера на пятую кассу.

Да уж, не этого я ждала…

— Трейси, ты можешь меня подменить? — крикнула вдруг кассир девушке, расставлявшей рулоны упаковочной бумаги. — У меня перерыв начинается.

Только не это…

Да на хрен всех вас!

Швырнув деньги на прилавок, я схватила куклу.

— Стойте! Куда вы!

Мне наперерез бросился охранник-здоровяк. Я ужом проскочила мимо.

— Стой, полицию вызову! — крикнул тот, кинувшись за мной.

Я оглянулась. Нас разделяли каких-то два метра. Я припала к земле и понеслась вперед, стараясь не вскидывать высоко ноги и держа руки строго под прямым углом.

Сзади по асфальту грохотали шаги — охранник бежал так близко, что я слышала его пыхтение. Надо оторваться.

Я принялась дышать носом, выдыхая воздух через рот, чтобы кислорода было больше и при каждом вдохе он заполнял не грудь, а живот. Выгнула вверх пальцы, набирая темп, и увеличила шаг.

Не зря я проходила подготовку в спецназе.

Три метра. Два. Один.

Я прыжком заскочила в машину и рванула с места, едва не переехав охранника. Тот схватился за рацию — сообщить о краже.

День с каждой минутой становился все веселее.

Глава 62

Вода в сумерках казалась совсем черной. Шумно плескался гусь, окуная голову, но выныривая без добычи. В воздухе пахло бензином, крепкими сигаретами и особенно дедушкиным лосьоном после бритья.

Мальчик плакал.

— Мне не нравится, — шепотом жаловался он.

— Нравится, — отвечал дедушка. — Уж я-то знаю.

Он говорил очень строго, совсем как папа, когда тот сердится.

Мальчик, шмыгая носом, качал головой.

— Нет.

— В любом случае ничего уже не поделать, — заявил дедушка. — Если кто-то узнает, что ты натворил, будет только хуже. Никто не захочет с тобой дружить.

Мальчик затрясся. Его затошнило.

Это он виноват. Надо было что-то сделать. Сказать кому-то раньше. А он побоялся. А теперь уже поздно.

Если кто-то узнает, что он позволял дедушке с собой вытворять, тогда от него все отвернутся. Никто не станет с ним разговаривать. Даже мама — и та его возненавидит.

Мальчик зарыдал еще громче. Икнул, жадно глотая воздух.

— Хватит! — Дедушка тряхнул его, сильно сжимая за горло. — Я кому сказал, хватит. А ну прекрати! Сейчас же!

Глава 63

Нож приятно холодил кожу. Рагуил прошептал имя Зибы Мак. Стены тихо вздохнули.

Глава 64

Несясь по дороге, я думала о том, что удалось выяснить. В письме Протыкателя говорилось о давней обиде; загадка намекала, что это случилось с ним в детстве, а кукла окончательно расставила все по местам.

Он нарочно назвал себя в первой загадке «мальчиком», а вторую решил оставить рядом с куклой. Этой игрушкой он обозначил себя. И лицо ей неспроста измазал краской.

Есть множество маркеров, которые опытные психологи наблюдают у детей, переживших сексуальное насилие. Энурез. Частая мастурбация. Уродование кукол — в частности, закрашивание им лиц.

Дети нередко проецируют свои эмоции на неодушевленные предметы. Уничтожая игрушки, они тем самым выплескивают чувство отвращения к себе и бессилие. Это помогает справиться с болью и выразить ярость, которую они испытывают, но не смеют показать.

Протыкатель с помощью куклы рассказал мне, что пережил в детстве и что при этом чувствовал. Загадка говорила о том же:

Было весело играть,
Станет тошно поутру…
Лишь один я грех имел —
Унижения терпел.

В контексте жестокого обращения с детьми строки обрели смысл.

Педофилы часто начинают с того, что обхаживают своих жертв. Осыпают их подарками, угощают лакомствами, чтобы ребенок чувствовал себя особенным и держал их игры втайне от родителей.

Затем извращенцы позволяют себе невинные на первый взгляд ласки — приобнять, взъерошить волосы… Физический контакт становится плотнее, но происходит это постепенно; между жертвой и нападавшим к тому времени возникает доверие, поэтому ребенок не жалуется.