Границы памяти

Верхние этажи пустовали, и солдаты могли продвигаться безо всякого сопротивления. Это настораживало, навевая мысль о ловушке слабых, но хитрых сенеллертцев. Что-то хрустнуло под ногой. Идущий впереди воин заметил, что пол усеян осколками стекла. Впереди, в кромешной темноте, слышалось пугающее нечеловеческое ворчание. Что-то было не так.

Воин нашарил выключатель на стене и повернул ручку. Загудели лампы, и жёлтый свет залил коридоры. Ворчание прекратилось, и это пугало ещё сильнее. Робкий шаг вперёд. Короткая крутая лестница вела на этаж ниже. Воин спустился, крепко сжимая в руках автомат. Он ожидал нападения или обстрела, но только не того, что увидел. Груда мёртвых изуродованных тел военных, с нашивками Сенеллерты. Кровь уже засохла. Казалось, ею выкрашен пол, небрежными хаотичными мазками. Стоял жуткий плотный смрад, от которого хотелось вывернуться наизнанку. Воина мутило, он опёрся о стену. Голос командира по рации привёл его в чувство.

— Авайка́й, — «железно» произнёс динамик.

— Воин номер пять тысяч тринадцать слушает! — преодолев тошноту, вытянулся стрункой солдат.

— Включи «рыбий глаз», Авайкай, — холодно, но терпеливо приказал командир.

— Виноват, — он надавил на кнопку на шлеме.

— Молодец.

— Все бледнорылые мертвы. Разве мы не первая группа?

— Вы первые. Не удивляйся гибели бледнорылых, Авайкай. Это сделали звери.

— Я боюсь идти вперёд.

— Боишься?! Воин Вечного Иттешара не должен бояться. Ты любишь свою родину?!

— Да!

— Ты любишь свою мать?

— Люблю.

— А своего отца?

— Так точно!

— Так иди. Не бойся. Звери тебя не тронут. У тебя есть амулет, Авайкай?

— Да, — воин достал амулет, висевший на его шее — небольшую полоску волчьей шкуры, пропитанной секретным составом. — Мама дала мне его от злых духов.

— Твой амулет отпугивает зверей. Ты можешь смело идти вперёд. В здании никого нет. Вы можете занять его. Звери уже сделали всю работу. Ваша задача — только выставить оборону. Удержите здание любой ценой!

— Есть, командир!

— Как полагается обращаться к командиру по новому уставу?!

— Отец. Простите, командир… Отец!

— А теперь иди выполнять приказ.

— Будет сделано, Отец!

Следующий коридор, этажом ниже, вёл в узкий длинный зал. Иттешарцы приготовились стрелять, когда в тусклом свете от лестницы увидели несколько тёмных силуэтов, но включив освещение, поняли, что это горшки с комнатными растениями, ростом с человека. Воины опустили автоматы. Здесь стоило продвигаться осторожно — твари могли прятаться где угодно. Зал состоял из множества стеклянных коробов с открытым верхом и высотой до плеч. Внутри коробов беспорядочно лежали стулья и столы. Всего несколько дней назад за этими столами сидели сотрудники бухгалтерии. Теперь же вся мебель была перевёрнута и сломана, а сами гражданские, в одинаковой песочно-серой униформе, напоминавшей армейский комбинезон, лежали на полу с истерзанными телами. У некоторых были раскромсаны черепа. Один из солдат чуть не поскользнулся на вязком розовато-белом веществе.

Грохот. Стол отлетел в сторону. Воины обстреляли мебель. Палили наугад. Из короба выскочила слепая тварь со свисающей угольно-серой кожей. Тварь переползла разбитую стеклянную перегородку, и, совершенно не обращая внимания на осколки, что впивались в её голые руки, стопы и колени, двинулась на четвереньках в сторону солдат. Сев на корточки, она на миг замерла, принюхиваясь и прислушиваясь, а в следующий миг пружиной прыгнула вперёд. Долететь она не успела, по крайней мере, живьём — иттешарец отскочил в сторону и накормил её градом пуль.

Повисло напряжённое молчание. Солдаты окружили мёртвое тело хшайса. Кто-то пнул его ногой и тут же отпрянул. Иттешарцы заметили, как над телом клубится серо-желтоватый пар, а на коже медленно проступают мелкие поры.

— Ты что наделал, выродок?!

— Ты переключил мощность?! — тут же набросился второй. — Переключил или нет?!

— Я… — растерялся тот, который стрелял, и спешным отработанным движением передвинул рычажок мощности на минимум.

— Быстро, уходим отсюда, — сказал Авайкай и поправил респиратор на лице.

По пути более опытный боец напомнил стрелявшему, почему нельзя убивать зверей. Солдаты Иттешара миновали ещё несколько этажей, заглядывая в разные коридоры и проверяя кабинеты, не осталось ли там живых и незаражённых. Не заставая никого, удовлетворённые, они спускались ниже, громко и безбоязненно топая сапогами.

Коридор разделился, и воины разошлись в очередной раз, осматривая этаж. Авайкай включил свет в одном из помещений. К запаху хшайсов, от которого не помогала повязка, здесь примешивался «аромат» протухших морепродуктов. Иттешарец понял — это столовая. Посередине валялись кучей столы и стулья. Как только столовую осветили яркие белые лампы, из-под груды мебели послышалось недовольное шипение. Столы зашевелились. Показались облезлые руки и ноги, выглянули головы. Иттешарец еле сдерживался, чтобы не пустить очередь по тварям, а его вспотевшие пальцы тянулись до спускового крючка. Но всё же, приказ есть приказ.

«Пули не для зверей», — сказал он себе.