Грася

Зибор притянул девушку к себе поближе, обнял за плечи и, успокаивающе поглаживая спину, принялся утешать.

— Грасенька, всякое бывает, может и правда конкуренты, а может случайности. Помнишь, ты говорила, что чаще всего всё разом происходит. Может, ваш Дайко несчастен был, о дочке мечтал. И вообще, ты же не знаешь, как он жил, вдруг он не жил, а выживал?

— Нет, Дайко из тех, кто не опустит руки при неприятностях! — принялась горячо возражать Грася.

— Яблоков ваш был странным, — продолжал Зибор. — Мне показалось, что он из очень обеспеченной семьи, но взял и ушёл из дому. Кто знает, что творилось у него в голове, какие страсти он в себе прятал?

— Ну что ты такое говоришь! Яблоков мог устроить поединок, мог страдать, мог, наконец, кого-то зарезать, но не сам себя, — и Грася изобразила, как актёр пронзает себе сердце.

— Насчет Нинель, ты же не будешь возражать, что она ушла из жизни очень по-актёрски и по-женски?

— Зи, ты с ума сошёл?! Что значит «по-актёрски»? Ты думаешь, если на сцене она распевала фривольные песенки, то и в жизни так же себя вела? Это её маска! Она порхала на людях, а дома у неё с бабушкой живут двое детей. Она могла вытянуть с любовника украшение, выпросить денег, но всё шло в семью.

— Да? Не знал. Она мне показалась легкомысленной особой.

— Мы, женщины существа сложные. Нинель могла быть разной, но бросить на произвол судьбы своих детей не могла. Она гордилась ими, всё, что раздобудет, тащила в дом.

— Верю, верю, не елозь на мне, — мужчина поцеловал в макушку и пофырчал в ухо, вызывая смех.

— Зибор, как ты думаешь, ваше ведомство возьмётся за расследование? Ведь всё очень странно!

— Не думаю. К вам проявили интерес, определили, что все погибшие находились в одиночестве в момент смерти.

— Внушение?

— Насколько знаю, определить было сложно и, скорее всего, нет.

— Значит, ты уже слышал про наши беды? А я перед тобой тут распинаюсь…

— Звёздочка моя, послушать тебя мне всегда интересно. Ты связана с театром, поэтому я с самого начала узнавал, что говорят у нас по поводу всех этих смертей. Каждый из самоубийц испытывал сильнейшее возбуждение, и определить вмешательство в этот момент сложно. Быть может лэра Ферокс сумела бы что-то выяснить, но сама понимаешь, никто не будет отвлекать её, а наши целители отметили только, что мозг в момент свершения самоубийства был очень активен.

— А если смерти будут продолжаться?

— Будем искать кому выгодно, чтобы театр закрылся. Кстати, эту версию сейчас отрабатывают, но даже ваши конкуренты, мечтающие о вашем провале, не готовы к убийствам. Так что не думаю, что изменят версию самоубийства на убийство. Да и, честно говоря, у нас там такое творится, что не до театра.

Грася вскочила.

— Значит отмахнулись! Может, вы работать не умеете?! Я уверена, что Дайко, Яблоков, Нинель и рабочий убиты! Убийца ходит на свободе, а никому нет дела! Никому…

Грася осеклась. Её подмывало громко заявить, что она сама займётся расследованием, что она всем покажет, как надо! Но посмотрев на мужчину, она вдруг подумала, что с него станется запереть её в доме и навесить запирающие амулеты. Такой он стал самостоятельный, решительный, даже властный! Пригрели его там, на работе, научили командовать на Грасину голову. Ишь, сверлит её своими глазюками, просчитывает!

— Чаю будешь? — миролюбиво спросила она, делая вид, что никакой вспышки не было.

— Грася, что ты задумала?

— И к чаю-то у нас ничего нет, — посетовала девушка.

— Грася!

— А так хочется чего-то сладенького, или даже солёненького, но скорее копчёного…

— Сходить купить конфет?

— Да… нет… не знаю, — протянула она в раздумьях.

— Ясно, значит всего и сразу. Вернусь, поговорим.

Когда Зибор вернулся со всякой всячиной, то Грася засуетилась, принялась надкусывать всё, что он принёс, пытаясь опытным путём определить, чего же всё-таки хочется. Этим она его развеселила, потом сама кормила его вкусностями, а после он унёс её, объевшуюся и полусонную, в комнату спать.

— Больше не давай мне столько есть, а то обратно всё ползёт, — пробормотала она, икнув, подняла палец, мол «я же говорила, всё ползёт», и спустя мгновение уже крепко спала.

Зибор с утра задержался дома, чтобы последить за Грасиным настроением. Девушка с удовольствием позавтракала с ним и принялась за уборку. Показалась, что она забыла о вчерашней болтовне, и мужчина спокойно ушёл на работу.

Грася тут же побросала все атрибуты уборки и кинулась к окну, увидев, что Зи укатил, зловеще улыбнулась.

— Тоже мне — сотрудник тайного ведомства! Головастик ты против меня!

Самой стало смешно, она, по своей же логике, значит, крупная жаба! Повода радоваться не было, но задуманное ею, выливалось в нервическое идиотское веселье.

О, она сама всё разузнает и утрёт нос всему ведомству! Чем они там занимаются?! Тут убийство за убийством, а они там отчёты пишут. Всё пишут и пишут, как на лэр-ва Ферокса не посмотришь, он всё читает и читает их записульки.