Грася

Женщины ещё только предположили и не знали точно, а Грася от Зибора определённо знала, что в столице всего одна лэра умеет внушать другим мысли и одевается она очень дорого. Девушка не особо разбиралась в тканях, хотя это можно проверить, но даже одно описание уже подходит к лэре королевскому менталисту. Пожалуй, женщины больше болтать не будут, может, уже жалеют, что перед Грасей разоткровенничались.

Надо же, как непредусмотрительно лэра упустила их из виду. Не жила она в таких дворах, не знает, что, при желании, здесь куча свидетелей выползет, помимо тех, кто на улице в тот момент был. Да только хорошо она знает другое, что никто заниматься опросом жителей не будет, да ещё и слава королевской любовницы в народе послужит ей защитой.

Совершенно дезориентированная присутствием лэры Ферокс во дворе перед самой гибелью Дайко, Грася не стала себя мучить предположениями, а отправилась к жилью Яблокова. Молодой актёр снимал квартиру в районе торговцев. Сразу становилось понятно, что в деньгах он не нуждался. Она поднялась к нему ещё не зная, откроет ли ей вообще кто-то дверь. На лестничной площадке, заваленной цветами, стояли две девушки и гипнотизировали друг дружку взглядами. Действо происходило в полной тишине и вызывало оторопь.

— Хм, ещё одна, — небрежно бросила одна из них. Обе девушки прекратили молчаливую дуэль и, с неприязнью, оценивающе посмотрели на Грасю. Она была моложе их, и это соперниц объединило. Они уже приготовились наступать на новенькую, уперев руки в бока, но Грася их опередила.

— Никому нет дела, что Яблокова убили!

— Что? — не поняли девушки.

— В ведомстве три смерти актёров посчитали пустяком, не стоящим разбирательства.

— Кто-то ещё умер?

— Да, господин Дайко, он в прошлой премьере играл командующего, и Нинель Ви, она играла смешливую подругу главной героини.

— Помню его и её, — задумалась одна из девушек.

— Так они что, тоже?

— В течение недели все трое, якобы сами, — зло произнесла Грася. — Яблокова посчитали юнцом, убившим себя из-за несчастной любви.

— Это наш Яблочко-то?! — ахнули соперницы. — От него не дождёшься трепетных слов, он же любитель покорять и брать! Был любителем, — грустно поправилась одна из девушек.

— Да? — удивилась Грася не знакомая с личной жизнью актёра. — Если он такой… нечуткий, за что же его любили?

— Молодая ты ещё, — усмехаясь, бросила первая, — он одним взглядом умел разжечь пожар в груди. А любил так… — девушка расплакалась, и вторая тоже готова была разрыдаться.

— У господина Дайко осталось трое детишек, а у Нинель — двое… — сказала Грася. — Я была там, где погиб Дайко. Перед его смертью там была странная лэра. А здесь никого не было?

— Зачем тебе? — шмыгнула носом первая девушка.

— Хочу найти того, кто убивает, походя, забирает чужую жизнь, не задумываясь о её ценности.

— Меня тут не было, я живу в районе попроще. Я и узнала-то, что что-то случилась, из-за снятых афиш. Он гордился своей ролью, ему нравилось, что реплик мало, а играть надо лицом, глазами, позой, жестом.

— И я тоже, — влезла вторая, — ничего не видела.

— Как бы узнать? Соседи здесь, наверное, не разговорчивые, дворов нет… — задумалась вслух Грася.

— Ну-у, я тут некоторых знаю, — с превосходством глядя на собеседниц, произнесла первая девушка. — Мне здесь глазки строил жилец этажом ниже, да и напротив кафе есть, там хозяин всегда мне пирожное преподнесёт.

— Здорово! — обрадовалась Грася и с надеждой посмотрела на неё. Но тут вторая девушка влезла.

— Я тоже здесь имею знакомых. Яблочко не любил порядок в доме наводить, я ему помогала и знакома со здешней прислугой. В прачечной сталкивались, за продуктами просила сходить, ну и так, по мелочи…

— Вот бы поспрашивать всех этих людей, не было ли кого здесь чужого? Улочка всё-таки маленькая, народу почти нет. Вдруг кого приметили? Или это сложно? — робко закончила Грася. — Наверно, с вами не захотят разговаривать?

— Чего это не захотят? Да стоит мне улыбнуться и всё выложат как миленькие! — задорно ответила первая, а вторая вздохнула и решительно сказала.

— Я тоже попробую что-нибудь узнать.

Грася засела в кафе, заказав себе чаю, а девушки отправились добывать информацию. Через час подошла первая и покачала головой.

— Никого не видели. Чужих не было. Яблочко подгулял немного в тот день и пришёл поздно, здесь ложатся спать рано и рано встают.

Девушки заказали ещё чаю и дождались знакомую.

— Фу-ф, всю улицу обежать пришлось. Этажом выше ребёнок заболел, так хозяева служанку послали за знахарем. Я за этой служанкой бегала в конец улицы, она там сидит, ждёт, когда знахарь, он же владелец лавки с зельями, приготовит снадобье. Представляете, я её расспрашиваю, не видела ли она кого возле парадной, она мотает головой, что никого, а кучер знахаря ухмыляется. «Как же, — говорит, — ты не видела, когда знатная лэра тебя толкнула об дверь за то, что ты, бегая, её задела?» Служанка глаза раскрыла, «не помню» — говорит. А кучер головой качает: «Шишка, небось, осталась на затылке». Та, значит, руку к голове поднимает, щупает и говорит: «Точно, а я думаю, что болит».

— Как выглядела та лэра?