Грата

— Я живу здесь, — сказал он. — Номер 4/317. Заходите в гости, если не боитесь соседей-наркоманов.

Ченич тоже остановился.

— Так и мне сюда, — сказал он улыбаясь.

— Зачем? — удивился Рэм.

— Похоже, я и есть ваш сосед-наркоман.

Глава 2. Боевой треугольник

Пассажирский корт, следующий по маршруту «Аннхелл — Питайя — Аскона»

Пилот и его сосед замерли перед дверью, разглядывая друг друга: крепкий мужчина с кудрявой бородкой и аккуратной лысиной на макушке и худощавый парень в военном комбинезоне с не очень понятными гражданскому человеку нашивками на плечах и груди.

Рэм с удивлением смотрел в улыбающееся лицо Ченича и не мог понять, как этот человек, такой добрый на вид и располагающий к себе, может курить всякую дрянь?

— Ну… заходите, — выдавил он хрипло и хлопнул по дверной мембране, чтобы впустить соседа в каюту.

Дверь открылась. Из неё почему-то дохнуло холодом.

Сосед шагнул внутрь, остановился, зябко обхватив руками плечи, и уставился на висящий у потолка стол.

Рэм удивился, не понимая, отчего так упала температура, но тоже вошёл.

По ощущениям в каюте было сейчас градусов пять по Цельсию.

Рэм покосился на браслет: нет, пять с полтиной. А стол он сам забыл вернуть на место, когда в вентиляцию лазил.

— Какая-то неисправность? — спросил сосед, всё ещё обжимая руками плечи.

Комбез на нём был без терморегуляции. Это у Рэма от браслета тут же включился подогрев.

Парень не стал отвечать. Он согнал столик вниз, шагнул на него, поднялся к потолку, открыл технический люк и переключил вентиляцию на обогрев, выставив стандартные для человека 20 градусов по Цельсию.

Вентиляция зашумела, и по периметру каюты пошёл тёплый воздух.

— Это я проветривал, — признался Рэм и спрыгнул со стола.

— Я бы туда не залез, — пробормотал Ченич. — Я даже не знал, что в вентиляционной сети есть термостат.

— Да тут всё как обычно, — дёрнул плечом Рэм. — Корабль как корабль. Старьё.

Он посмотрел на стол и ужаснулся: на гладкой гелевой поверхности вздулись рубцы от ребристой подошвы его магнитных ботинок.

— Мда, — сказал Ченич, тоже разглядывая стол. — Может, в следующий раз позовём стюарда?

— Да ну его, — буркнул Рэм.

Положение было идиотское. Он не хотел извиняться за «наркомана», за испорченный стол. Сосед был сам виноват, что накурил.

Но и выяснять отношения не хотелось. Это же Рэм устроил ледник в каюте.

Ну, кто знал, что система принудительной вентиляции такая идиотская, что сработает ещё и на охлаждение?

Видимо, достигнув температуры +4 (консервация помещения) она бы остановилась сама, но не раньше.

— Может, пройдёмся, пока каюта прогреется? — предложил парень скованно. — Оранжерею посмотрим. Ну и ещё что-нибудь. Должно же на этом корыте быть что-то общекультурного плана? Мне тут ещё дэрэ как-то справлять придётся.

— День рождения? — с улыбкой уточнил Ченич.

Он вроде бы не сердился на «наркомана».

— Ну да, — кивнул Рэм. — Поездка эта дурацкая, чтоб её дакхи съело. Хотел с парнями отметить. Пять лет этого ждал, и всё ташипу под хвост!

Вышло жалобно, но эмоции уже вырвались, и отыгрывать назад было поздно. Нашёл же с кем обсудить свою вынужденную поездку!

— А как случилось, что вы в свой день рождения отправились в путешествие, которое вас напрягает? — Ченич, конечно, сразу всё понял и сделал выводы. — У вас же увольнительные, наверное? Вы же сами должны были написать рапорт на этот полёт? Или я плохо понимаю, как там положено в армии?

— Да я сам виноват, — вздохнул Рэм. — Правильно вы всё понимаете. Но я провинился. Меня, в общем-то, наказали увольнительной на Аскону.

Он кивнул соседу на дверь, вышел с ним в коридор и понял, что деваться некуда. Придётся рассказывать.

А то… Как им потом вместе трое суток лететь?

Имперский спецоновский крейсер «Персефона». За сутки до…

— Ты что, не понимаешь, кто такой Бо и какая квалификация у Эмора? — Дерен строго смотрел в упрямый лоб Рэма, предусмотрительно прижавшего подбородок к груди.

По уставу так можно было сидеть. Спина-то прямая. Зато и глаз не видно.

Дерен покачал головой. Рэм прекрасно знал, что ему влетит, и всё-таки влез… Мальчишка.

— Ты зачем к ним третьим вписался? — продолжал старший, изучая побледневшие от напряжения скулы и разлёт темных бровей. Вырос, пацан. Дерзит навигатору, лезет в самую мясорубку за старшими приятелями. — Ты меня слышишь, Стоун?

— Так точно. — Почти незаметный кивок. Подбородок и так уже упирается в грудину.

— А головой можешь думать, хотя бы за секунду до того, как ты опять куда-нибудь влезешь? Треугольник — сложнейшая боевая фигура! А если бы тебя по щитам размазало?

Рэм сглотнул, продолжая изучать столешницу. Если уж Дерен повысил голос — значит, совсем всё плохо.

Смотреть на старшего он не собирался, хватало того, что от голоса никуда не сбежишь, хоть под стол лезь.

Ну не размазало же! И построение он удержал. Ну, всё же нормально вышло. Ну, чего он, а?