Граждане

— Слушайте, а Тараса-то нет! — перебил вдруг Збоинский. — Куда он мог деваться?

Все озирались, ища Тараса. Но он исчез — у прилавка с газетами не было уже ни души. Збоинский просто окаменел от негодования.

— Вот шалопай! — взвизгнул он. — Говорил я, что с него нельзя ни на минуту глаз спускать! Теперь он пошел с теми пигалицами смотреть с моста на ледоход!

— А может, он в лавке книги покупает? — неуверенно предположил Вейс.

Збоинский залился сатанинским смехом.

— Тарас — и книги! Недурная шутка, клянусь жизнью!

Сомнения их рассеял Свенцкий, как раз в эту минуту появившийся из смежного зала. Красный от возбуждения, он прижимал к груди какой-то фолиант в коричневом переплете.

— Смотрите-ка, что я нашел! — сказал он с восторгом. — Сташиц! Старинное издание! Подлинный Сташиц!.. И какой шрифт!

— Где Тарас? — процедил Збоинский.

Но оказалось, что Тарас в книжную лавку не заходил.

Минут через пятнадцать они уже прощались на углу Медовой. Был третий час, день немного потускнел, на тротуарах лежали серые тени сучьев. Сверкали только стены новых домов на солнечной стороне Краковского Предместья да окна на залитой светом излучине Нового Света. Збоинский решил проводить Антека до Электоральной, а Вейс со Свенцким — идти обратно на улицу Немцевича. К ним присоединился и Видек, который жил на Охоте.

Они уже собирались разойтись в разные стороны, как вдруг из автобуса, быстро мчавшегося мимо памятника Мицкевичу, выскочил кто-то на полном ходу и чуть не попал под проезжавший автомобиль. Раздался пронзительный визг шин по асфальту, шофер затормозил машину. Испуганно вскрикнула какая-то женщина.

— Стойте! — ахнул вдруг Збоинский. — Да это Шрам!

Это в самом деле был Шрам. Он бежал к ним по мостовой, размахивая кларнетом. Он так запыхался, что когда товарищи бросились к нему, долго не мог перевести дух.

— Сумасшедший! — фыркнул Свенцкий. — Что, Висла горит?

Шрам уставился на них вытаращенными глазами и только головой мотнул в знак того, что сейчас все расскажет. Они тесно обступили его: им уже было ясно, что стряслось что-то необыкновенное.

— Дзялынец… — выговорил Шрам и опять задохнулся, — Дзялынец… арестован!

Часть вторая

Глава первая

1

Уже несколько дней Михал Кузьнар приходил на стройку в своей кургузой, подбитой ветром брезентовой куртке, хотя на воздухе, особенно по утрам и вечерам, было еще холодно. Он терпеть не мог тяжелой одежды, и она еще больше стесняла его сейчас, когда приходилось постоянно быть в движении. Длинные полы зимнего пальто путались между ног, и Кузьнар перестал его надевать. Он, правда, побаивался в душе, как бы этого не заметила Бронка (она всегда следила, чтобы он одевался потеплее), и готовил уже пренебрежительный ответ на случай, если она начнет его жучить: «Ты забываешь, отец, что ты уже не молоденький, и ведешь себя, как гимназист». — Покажу я тебе гимназиста! — бормотал он про себя, украдкой натягивая рано утром свою мятую кацавейку, в то время как теплое зимнее пальто висело в самой глубине шкафа.

Но Бронка почему-то ничего не замечала. В последнее время она редко выходила из своей комнатки, за столом была молчалива и рассеянна. «Заучилась», — думал Кузьнар почтительно, а в глубине души немного жалел, что не удавалось сразиться с дочкой. Он ужасно любил дразнить ее.

Котлован для больницы был готов. Как только выдавалась свободная минутка, Кузьнар спускался вниз по доскам, чтобы потолковать с рабочими. Котлован, просторный и глубокий, имел уже размеры будущего здания, под ногами чавкала жирная глина, а над головой чистый, вольный воздух — замечательный строительный материал! — ожидал, чтобы его заполнили новыми сооружениями. Кузьнар расхаживал с непокрытой головой, угощал всех папиросами, говорил очень громко и часто хохотал, — но нет-нет да и нагибал голову, словно боясь, что какой-то невидимый враг может внезапно открыть огонь по их укрытым в земле позициям.

Однако позиции эти укреплялись с каждым днем. Однажды утром в котлован сошли бетонщики, а зетемповская бригада Вельборека воткнула красный флажок в том месте, куда должна была лечь первая плита фундамента. И в последующие дни Кузьнар с безмерным радостным волнением наблюдал, как уменьшается расстояние между бетонным валом и этим флажком. Он все больше времени проводил в котловане, отмахиваясь от посланцев Тобиша, искавших его по всей территории стройки.

— Размениваешься на мелочи! — выговаривал ему секретарь, когда удалось как-то затащить его в контору. — Чего ты постоянно торчишь в этой яме? Без тебя там управятся!

— Не брюзжи! — отругивался Кузьнар. — Там сейчас наш форпост, понятно? Из этой ямы, брат, все вырастет. И людей надо подогревать. А ты этого не соображаешь.

— Ну, ну, ладно, — морщась, соглашался Тобиш. — Но не увлекайся ты так, пожалуйста! Забываешь обо всем остальном, о стройке в целом. У крана «зет» опять подшипники распаялись. На старой стройке то и дело простои. Кроме того, сегодня звонил Боярский: нужно тебе съездить в министерство насчет железнодорожной ветки. Там возникли какие-то новые возражения.