Граждане

— Возражения! — Кузьнар ядовито усмехнулся. — Для того и существуют бюрократы. Мы строим, а они придумывают возражения. — Он пожал плечами и встал.

— Куда опять? — недовольно проворчал секретарь. — Людей дергаешь и сам на месте не усидишь. Постой!

— Мне надо туда, — Кузьнар бросил взгляд на окно, из-за которого долетал грохот бетономешалок. — Зетемповцы меня просили…

— А в министерство поедешь? — настаивал Тобиш.

— Поеду, поеду… Но сейчас некогда.

— Погоди еще минутку… — Тобиш зашуршал бумагами. — Тут письмо пришло от Союза писателей. Хотят командировать к нам одного из своих, чтобы посмотрел, как мы строим. Что им ответить?

— Пусть присылают, — бросил Кузьнар уже с порога. — Нас от этого не убудет. Только бы под ногами не путался да ерунды разной потом не написал.

— За них поручиться нельзя — такой уж народ! — Секретарь нахмурился. — А отказать, пожалуй, неудобно, правда?

Кузьнар щелкнул пальцами и вернулся от двери к столу Тобиша.

— Знаешь что, секретарь? — Он хитро прищурил один глаз. — У меня есть идея! Пусть этот писатель книжками у нас займется, приведет в порядок библиотеку. Соображаешь? Если рабочие пронюхают, что он ходит сюда наблюдать и в лицо каждому заглядывать, его сразу отошьют. А так — библиотекарь и точка. Разместит книги по порядку, перенумерует… каталог составит. И, может, к примеру, какие-нибудь там беседы устроит. Тебя же хлебом не корми, только подавай эти культурно-просветительные затеи! Любишь ты это, верно? Любишь, любишь!

Он весело загоготал, наблюдая недовольную мину Тобиша. Открытая недавно в клубе библиотека была тайной гордостью обоих. Произошло это очень просто: в один прекрасный день Кузьнар вечером после чая имел долгую беседу с Антеком, и на другое утро Курнатко привез с Электоральной на стройку два десятка книг — была там и политическая, и художественная литература, и толстая книга, принадлежавшая Павлу Чижу. В тот же день контора стройки разослала письма за подписью Михала Кузьнара в несколько издательств и редакции газет. А в столярной мастерской соорудили сосновые полки для будущей библиотеки.

На старой стройке теперь командовал Шелинг. В середине марта Кузьнар сдал ему все текущие дела, довольный, что надолго избавится от неугомонного насмешника. Новой стройкой он хотел руководить один. Сейчас он просто не стерпел бы сердитого брюзжания старого инженера, который демонстративно подчеркивал свою аполитичность ученого специалиста, порой смахивавшую на враждебность ко всему новому. Сообщение, что он остается на Новой Праге III, Шелинг принял без протеста: заложил большие пальцы за вырез жилета и равнодушно кивнул головой.

— Я вас понимаю, начальник, — сказал он. — Мой дед тоже был изгнанником. В нашем роду это не новость, так что я ничуть не поражен. И, по правде говоря, лучше оставаться на старой стройке, чем лезть в ваши здешние болота. — Он фыркнул и вышел из конторы.

С этих пор до Кузьнара часто доходили иронические замечания Шелинга о новой стройке. Передавал их ему обычно инженер Гнацкий, который в этот период был чем-то вроде связиста между двумя стройками.

— Он с-сказал, что г-главным объектом на новой стройке должен быть с-сумасшедший дом, — сообщал Гнацкий, сокрушенно качая головой. Кузьнар отмахивался, как от надоедливой мухи. Что с ним поделаешь, с этим Шелингом? Он неисправим.

Потом Шелинг начал присылать записочки. Доставлял их обычно его шофер Бугайский, рассказывавший бетонщикам, что «хозяин совсем нос повесил и даже исхудал». Кузьнар на записки эти не отвечал, ибо они были написаны в крайне несдержанном тоне. «Вождь, — писал Шелинг, — с меня довольно! Если не отдадите бетономешалок, я ухожу с работы! Слыхал, что на вокзалах требуются буфетчики. Так я завтра же предложу свои услуги». Кузьнар, скомкав в руке это послание, говорил Бугайскому, что ответа не будет. Шофер начинал мямлить что-то о дворе интерната, который вот уже неделю тщетно ожидает бетонирования. — Бетономешалок не дам! — отвечал Кузьнар. — Сами видите, они нужны здесь.

А через два дня он получал новую записку от Шелинга: «Вождь, как там у вас за лесом? У нас тишина, как в тайге. Опять простой из-за аварии «зетов». Если вы завтра же не измените своего отношения к старой стройке, я подаю жалобу в главное управление. Шелинг (сибиряк)».

Кузьнару некогда было думать о настроениях Шелинга, и на старую стройку он действительно заглядывал редко. На Новой Праге IV собирались приступить к рытью следующих котлованов, уже наметили границы. Рабочих рук постоянно не хватало, а тут еще строительство МДМ грозило забрать людей из бригад. И опять чуть было не отняли экскаватор, вырванный Кузьнаром с большим трудом у какой-то организации. Кроме того, приближался день, которого Кузьнар ожидал с трепетом душевным: день, когда на бетонный фундамент больницы лягут первые кирпичи.