Гражданин Галактики

— А они говорят, что на одно лицо все мы. Эти четверо были: Рррингриил, его брат-близнец Ррринглах, и двое других из боковых ветвей их дома. Ну хватит. Увидишь марсианина — стреляй. Вторая пушка у тебя?

— Да. Послушай, Дак, я ничего не знаю обо всем этом, но раз эти бестии против тебя, я с тобой. Ненавижу марсиан.

— Ты говоришь о том, чего не знаешь. — Похоже, Бродбент был шокирован. — Мы вовсе не боремся с марсианами. Эти четверо — предатели.

— Как?

— Марсиане в подавляющем большинстве — отличные ребята. Да что там, даже Рррингриил во многих отношениях был совсем не плох — помнится, мы с ним сыграли немало прекрасных шахматных партий.

— Что? В таком случае…

— Брось, ты уже слишком глубоко влез в это дело, чтобы уклоняться. Марш к грузовому лифту, я прикрою.

Мне осталось только замолчать и выйти из номера. Спорить нечего, я действительно слишком глубоко влез в это дело.

Мы спустились на первый этаж и двинулись к линии скоростной подземки. Как раз освободилась двухместная капсула. Дак впихнул меня в нее так быстро, что я не успел разглядеть набранный им код. Когда капсула затормозила и давление отпустило мою грудную клетку, впереди возникли мерцающие буквы: «КОСМОПОРТ ДЖЕФФЕРСОНА — отправление».

Мне было все равно, что это за станция, главное, чтобы она находилась подальше от «Эйзенхауэра». Нескольких минут в вакуумной трубе оказалось достаточно, чтобы разработать план — беглый, черновой и ненадежный, но все же план. Его можно было выразить одним словом: затеряться!

Еще сегодня утром я нашел бы этот план крайне трудным для исполнения — в нашем обществе человек без денег беспомощен, как младенец. Но с сотней в кармане можно уйти далеко и быстро. По отношению к Даку Бродбенту я не чувствовал никаких обязательств. Ради своих — не моих! — интересов он чуть было не подставил меня под пулю, а потом втянул в сокрытие преступления и сделал беглецом, скрывающимся от правосудия. Но раз уж мы, по крайней мере временно, избегли встречи с полицией, я был готов забыть все как ужасный сон. Казалось вполне вероятным, что мое имя не свяжут с этим делом, даже если оно раскроется, — истинный джентльмен всегда носит перчатки, а я снимал свои только тогда, когда накладывал грим и помогал отмывать этот ужасный номер.

Если не считать внезапного взрыва ребяческого героизма, когда я решил, что Дак борется против марсиан, меня не интересовали его планы. Да и этот энтузиазм мгновенно испарился, как только я узнал, что он хорошо относится к монстрам. А к его дурацкому перевоплощению я не подойду и на пресловутый пушечный выстрел. К черту Бродбента! Все, что мне нужно от жизни, — деньги в количестве, достаточном, чтобы сводить концы с концами и иметь возможность заниматься своим искусством. Дурацкие игры в сыщиков-и-воров меня не интересуют — в лучшем случае это всего лишь плохой театр.

Космопорт Джефферсона, наводненный толпой и опутанный сетью скоростных труб, казался очень подходящим для осуществления моего плана. Если только Дак на мгновение отведет глаза, я буду уже на полпути к Омахе. Затаюсь на несколько недель, а потом свяжусь со своим агентом насчет предложений работы.

Но Бродбент, видимо, догадался о моих намерениях. Он проследил, чтобы мы выбрались из капсулы одновременно, а то бы я захлопнул его там и удрал. Пришлось сделать вид, что я ничего не замечаю, и позволить ему вести себя, как щенка на поводке. Мы поднялись на эскалаторе в главный холл, расположенный под самой поверхностью, пройдя между стойками «Пан-Ам» и «Американ Скайлайнс». Прямо через залы ожидания Дак провел меня к кассам «Дайаны» — казалось, он хочет взять билеты на лунный челнок. Как Бродбент собирается доставить меня на борт без паспорта и справки о прививках, я догадаться не мог, но знал, что он способен и не на такое. Самое лучшее — слинять, как только Дак достанет бумажник. Когда человек пересчитывает деньги, его внимание, по крайней мере на несколько секунд, полностью занято.

Но мы миновали стойку «Дайаны» и проследовали под арку, обозначенную «Частные причалы». Пешеходная дорожка за аркой была пуста, стены не имели никаких надписей, и я со страхом понял, что упустил свой последний шанс.

— Да мы что, полетим? — спросил я, пытаясь задержаться.

— Конечно.

— Дак, ты сошел с ума. У меня нет никаких документов, даже туристской визы на Луну.

— Тебе они и не нужны.

— Ты что? Меня остановят на «Эмиграционном контроле», как только большой толстый коп начнет задавать вопросы.

— Не будем терять времени. — Лапища размером с тигриную сомкнулась у меня на предплечье. — Почему ты должен проходить через «Эмиграционный контроль», если официально никуда не улетаешь? И почему должен я, если официально никогда и не прилетал? Марш вперед, сынок, да побыстрее.

Я хорошо подготовлен физически и немал ростом, но в тот момент почувствовал себя человеком, которого робот-регулировщик тащит прочь из опасной зоны.

Увидев надпись «ДЛЯ МУЖЧИН», я сделал последнюю отчаянную попытку вырваться:

— Дак, пожалуйста, полминуты. Мне нужно в уборную.