Гражданин Галактики

— Стойте, где стоите! — огрызнулся я на Бродбента. — Сейчас все будет готово.

Затем я принял личину Бенни Грея — неприметного ловкого малого, который совершал убийства в «Доме без дверей». Два быстрых мазка, чтобы наложить унылые линии от крыльев носа до углов рта, легкие намеки на мешки под глазами и грим номер пять поверх всего для придания коже желтоватого оттенка — на все потребовалось не больше двадцати секунд. Я мог бы проделать это даже во сне — «Дом» шел на подмостках девяносто два раза, прежде чем был заснят на пленку.

Потом я повернулся к Бродбенту, и он выдохнул:

— Здорово! Даже не верится.

Я все еще оставался Бенни Греем и потому не улыбнулся комплименту. Чего космический волк никак не мог взять в толк» так это того, что гримироваться, на самом деле, вовсе не было необходимости. Конечно, с гримом легче, но воспользовался я ни, главным образом, потому, что Бродбент ждал этого; будучи профаном, он действительно думал, что изменение внешности достигается с помощью крема и пудры.

— Слушайте, — сказал он приглушенным голосом, продолжая пялиться на меня, — не могли бы вы сделать что-нибудь вроде этого со мной? В темпе?

«Нет», — чуть было не сказал я, но потом подумал, что его предложение — вызов (да еще какой?) моей профессиональной гордости. Человека, более неспособного к актерской игре, чем Бродбент, нельзя было и вообразить. Если бы даже такой выдающийся мастер, как мой отец, занялся бы им в возрасте пяти лет, сейчас Дак, в лучшем случае, был бы пригоден играть эпизодические роли в любительских спектаклях. Меня так и подмывало высказать все это вслух, но я удержался и. только спросил:

— Вы просто хотите остаться неузнанным?

— Да, да! Можете вы разрисовать меня? Приделать мне фальшивый нос или еще что-нибудь подобное?

Я покачал головой.

— Любой грим сделает вас похожим на дитя, наряженного для маскарада. Вы не умеете играть и в таком возрасте уже не научитесь. Мы даже не будем касаться лица.

— Да, но мой клюв…

— Что бы я ни сделал с вашим аристократическим носом, это только привлечет к нему еще большее внимание. Будет ли достаточно, если ваш знакомый посмотрит и скажет: «Послушай, этот парень напоминает Дака Бродбента. Конечно, это не Дак, но немного похож на него?» Как?

— Думаю, да. Тем более он будет уверен, что это кто-то другой. Считается, что сейчас я нахожусь на… В общем, не на Земле.

— Отлично! Мы изменим ваш самый характерный признак — походку, и тогда это будете уже не вы, а какой-то другой, крепко сбитый и широкоплечий, слегка на вас похожий парень.

— О'кей, покажите мне, как надо ходить.

— Нет, вы никогда не сможете этому научиться. Я заставлю вас ходить так, как нужно.

— Каким образом?

— Положу в носки ваших ботинок пригоршню камешков или чего-нибудь подобного. Это вынудит вас ходить на пятках, держаться прямо и не позволит больше красться кошачьей походкой космонавта. М-м-м… Пожалуй, надо будет еще стянуть лентами лопатки, чтобы заставить плечи развернуться назад.

— И вы думаете, они не узнают меня только потому, что я изменю походку?

— Конечно. Ваш знакомый, сам не зная почему, будет абсолютно убежден, что перед ним кто-то другой. О, я конечно немного поработаю над вашим лицом, но только, чтобы придать вам уверенности — на самом деле в этом нет необходимости.

Мы вернулись в комнату. Разумеется, я все еще был Бенни Греем; если уж ты вошел в роль, требуются вполне осознанные усилия, чтобы выйти из нее. Дюбуа был занят телефоном. Он поднял глаза, увидел меня, и челюсть его отвисла. Джок выскочил из заглушенного пространства и требовательно спросил:

— Кто это? И где тот актеришка?

После первого беглого взгляда он больше не смотрел в мою сторону — Бенни Грей настолько незначительная и тусклая фигура, что взгляд просто не способен на ней остановиться.

— Какой актеришка? — спросил я бесцветным голосом Бенни. Это заставило Дюбуа обратить на меня внимание. Он посмотрел на мое лицо, потом в сторону, снова на лицо и, наконец, на одежду. Бродбент загоготал и хлопнул Джока по плечу.

— А ты говорил, что он не может играть! — едко сказал он. — До всех дозвонился?

— Да, — Дюбуа ошеломленно посмотрел на меня и снова отвернулся.

— О'кей, через четыре минуты нас здесь быть не должно. Посмотрим, Лоренцо, как быстро вы сможете меня подготовить.

Дак снял один ботинок и блузу, потом задрал рубашку так, чтобы я мог стянуть лентой его плечи. В этот момент раздался звонок и над дверью зажглась лампочка. Бродбент замер.

— Джок, мы ждем кого-нибудь?

— Вероятно, это Ленгстон. Он говорил, что постарается прийти сюда до нашего прихода. — Дюбуа направился к двери.

— А если не он? Это может быть…

Я не расслышал, кто это может быть, потому что Дюбуа открыл дверь…

…Похожий на кошмарную поганку, в обрамлении дверного проема стоял марсианин.

В течение нескольких мучительных мгновений я не мог видеть ничего другого, кроме него, — ни человека, стоящего позади, ни жезла жизни, который покачивался во псевдоконечности чудовища.

Потом марсианин протек внутрь, землянин, что был вместе с ним, вошел следом, и дверь закрылась.