Гражданин Галактики

— Да, — усмехнулся он, — ты же был там как раз перед выходом из отеля.

Он не замедлил шага и только крепче сжал мне руку.

— Медвежья болезнь..

— Лоренцо, сынок, я чувствую, ты трусишь. Рассказать тебе, что я сейчас сделаю? Видишь вон того копа впереди?..

Действительно, в конце коридора, прямо возле прохода к частным причалам, вытянув поверх стойки ноги, кейфовал блюститель порядка.

— Я чувствую, — продолжал Бродбент, — внезапный приступ угрызений совести. Я чувствую потребность обо всем рассказать: о том, как ты убил пришедшего с визитом марсианина и двух землян впридачу, как под угрозой пистолета заставил меня помочь убрать тела, как..

— Ты сошел с ума!

— Да, сошел, от мук совести и раскаяния, братишка.

— Но у тебя нет доказательств.

— В самом деле? Думаю, моя история прозвучит гораздо убедительнее твоей. Я знаю про это дело все, а ты ничего. И про тебя я знаю все, а ты про меня — ничего. Ну например…

Тут он напомнил пару фактов из моего прошлого, которые, я мог бы в этом поклясться, были погребены и забыты.

Да, для показа в холостяцких компаниях у меня имелась парочка программ, не предназначенных для семейного просмотра, — но ведь человек должен есть. А насчет Бебе… конечно, это было не совсем чистое дело, но я действительно не знал, что она несовершеннолетняя. Что касается того счета из отеля, я бы обязательно заплатил, если бы имел деньги. И вообще — форменный идиотизм, что обыкновенное мошенничество в Майами Бич влечет такое же наказание, как и вооруженный грабеж в других местах. И, наконец, тот несчастный инцидент в Сиэтле… Я попытался сказать, что Дак не знает моих подлинных мотивов, и потому становится на неправильную точку зрения…

— Ладно, — перебил он, — давай пойдем прямо к твоему жандарму и очистим перед ним совесть. Семь против двух, что я знаю, кого из нас первым выпустят на поруки.

В общем, Дак меня уломал. Мы подошли к полицейскому и прошли мимо. Тот был занят разговором с девушкой, стоявшей за оградой, и никто из них не обратил на нас внимания. Дак вынул две карточки с надписью «ЭКСПЛУАТАЦИОННЫЙ ПРОПУСК — Причал К 127» и сунул в монитор. Машина прочитала их и зажгла указатели, показывающие направление на стоянку автомобилей верхнего уровня, код Кинг 127. Как только двери за нами захлопнулись, записанный на магнитофон голос произнес: «Пожалуйста, берегитесь и обращайте внимание на радиационные предупреждения. Администрация порта не несет ответственности за несчастные случаи на взлетном поле».

Дак набрал на пульте маленького автомобильчика код, совершенно не похожий на тот, что стоял на наших карточках. Машина тронулась, нашла нужную колею и выехала прямо под взлетное поле. Мне уже было на все наплевать.

Мы вышли из автомобильчика — он тут же вернулся туда, откуда прибыл, — и очутились перед лестницей, исчезающей в стальном потолке.

— Вперед, — подтолкнул меня Дак.

Вверху виднелся люк с надписью: «РАДИАЦИОННАЯ ОПАСНОСТЬ — Время прохода, 13 секунд». Цифры были нарисованы мелом. Мои ноги будто приросли к полу. Вообще-то я не собираюсь обзаводиться потомством, но…

— Что, забыл свои освинцованные штанишки? — усмехнулся Дак. — Открывай люк и дуй в корабль. Если не будешь чесаться — успеешь с запасом не меньше трех секунд.

Я был уверен, что успею с запасом по крайней мере в пять секунд. Перепрыгивая через две ступеньки, я выбрался на солнечный свет и, преодолев еще десять футов лестницы, очутился внутри длинной трубы уже в корабле.

Ракета была явно мала. Во всяком случае рубка управления выглядела очень тесной, а ничего другого я не видел. Единственными космическими кораблями, на которых мне довелось летать раньше, были челноки «Евангелина» и однотипный с ней «Габриэль». Это случилось в тот год, когда я неосторожно принял приглашение на лунные гастроли — наш импресарио считал, что жонглирование, хождение по проволоке и акробатические номера отлично пойдут при силе тяжести в одну шестую земной. Это было в общем верно, но нам не предоставили времени для репетиций в условиях низкой гравитации. В результате гастроли провалились, а мне, чтобы вернуться на Землю, пришлось бросить весь гардероб и воспользоваться Положением о Попавших в Беду Путешественниках.

В рубке управления находились двое. Первый лежал в одном из трех противоперегрузочных кресел и работал с пультом, второй, сидя на корточках, потихоньку ковырялся отверткой в каком-то приборе. Тот, что был в кресле, взглянул на меня, но ничего не сказал. Другой обернулся и с тревогой спросил, глядя мимо:

— Что случилось с Джоком?

— Нет времени, — огрызнулся Дак, буквально вылетая из люка у меня за спиной. — Вы скомпенсировали его массу?

— Да.

— Ред, программа введена? Что диспетчерская?

— Я пересчитываю каждые две минуты, — лениво ответил человек в кресле. — Диспетчер дает добро, но у вас осталось всего сорок… э… семь секунд.

— Выметайся! Я успею!