Гражданин Галактики

Предупреждение, раздавшееся по громкой связи, заставило нас прервать разговор и заторопиться к своим противоперегрузочным ваннам. Дак вписался в орбиту наилучшим образом — ракета из Годдард Сити подошла к нам, как только наступила невесомость. Мы вошли в челнок все впятером. Так было запланировано заранее, чтобы занять все свободные места, — местный комиссар выразил намерение прибыть на орбиту для встречи со мной, и Даку удалось отговорить его, только сказав, что моим людям потребуется весь пассажирский салон.

Во время спуска я старался побольше насмотреться на марсианскую поверхность. До этого у меня лишь один раз была возможность бросить на нее беглый взгляд из рубки управления «Тома Пейна» — поскольку предполагалось, что я прежде бывал на Марсе неоднократно, было невозможно публично проявить нормальное любопытство туриста. Мне удалось разглядеть не много — пилот челнока долго не поворачивал корабль, и мы ничего не видели до самого выравнивания перед входом в атмосферу, но к тому времени я уже был занят подгонкой кислородной маски.

Эта дурацкая маска чуть было не положила конец всей нашей затее. У меня раньше не было возможности попрактиковаться в ее использовании — Дак об этом не подумал, а я даже и не представлял, что тут могут возникнуть какие-то сложности. Мне приходилось раньше, при случае, пользоваться аквалангом и надевать космический скафандр, и я думал, что здесь будет примерно то же самое. Оказалось — нет. Бонфорт предпочитал модель «Сладкие Ветры» производства Мицубиси, которая подает кислород от нагнетателя, расположенного позади шеи, через трубки, проходящие под ушами, прямо в ноздри. Согласен, это прекрасное устройство — не снимая маску, можно разговаривать, есть, пить и все такое прочее — но для того, кто умеет с ним обращаться. Я же предпочел бы почувствовать у себя во рту две засунутые по локоть руки дантиста.

Поскольку эта штуковина работает на разности давлений, наибольшая трудность состоит в том, что вы, если не хотите свистеть, как кипящий чайник, должны научиться сознательно контролировать мускулатуру рта. К счастью, пилот установил в кабине марсианское атмосферное давление сразу же, как только мы надели маски, что дало мне примерно двенадцать минут для практики. Все же в течение нескольких мгновений я думал, что дело табак, и все из-за какой-то дурацкой железяки. Пришлось напомнить себе, что ранее мне приходилось носить эту штуку сотни раз, и пользоваться ею с такой же легкостью, как зубной щеткой. Вскоре я и сам в это поверил.

Дак помог мне избежать болтовни с комиссаром во время спуска, но он был не в силах полностью оградить меня от его общества. Глава администрации встретил челнок на посадочном пола Слава Богу, недостаток времени уберег меня от тесных контактов с другими людьми, так как я должен был немедленно отправиться в марсианский город. Странно, но было похоже, что среди аборигенов я буду в большей безопасности, чем среди представителей собственной расы.

Еще более странным было вообще очутиться на Марсе.

5

Господин комиссар Бетройд был, разумеется, ставленником гуманистической партии, впрочем, как и весь его штат за исключением технических работников. Дак говорил, что процентов на шестьдесят уверен — Бетройд ни на йоту не замешан в заговоре. Шкип считал его честным, но глупым служакой. Кстати, ни Дак, ни Родж Клифтон не верили, что премьер-министр Кирога причастен к преступлению. Они считали похищение делом рук глубоко законспирированной террористической группы внутри гуманистической партии, называющей себя «акционистами» и действующей в интересах ультрареспектабельных денежных тузов, ради прибыли не останавливающихся ни перед чем.

Что касается меня, я не смог бы отличить акциониста от акционера.

Через несколько минут после посадки произошло событие, заставившее усомниться, так ли уж дружище Бетройд честей, но глуп, как о нем отзывался Бродбент. Это была мелочь, но из породы тех мелочей, что могут разрушить любое предприятие.

Так как я был очень важным визитером, комиссар встречал меня лично. Но так как я не состоял ни в какой официальной должности (если не считать того, что был депутатом Великой Ассамблеи) и путешествовал частным образом, никаких официальных почестей мне оказано не было. Бетройд был один, если не считать помощника и еще девочки лет пятнадцати.

Перед посадкой в челнок Родж и Пенни кратко проинструктировали меня, и я сразу узнал его по фотографии. Мы пожали друг другу руки, я осведомился о здоровье комиссара, поблагодарил за сердечный прием во время своего предыдущего визита и заговорил с его помощником в той теплой доверительной манере, которая была так характерна для Бонфорта. Потом я повернулся к молодой леди. Мне было известно, что у Бетройда есть дети и его дочь должна быть примерно этого возраста. Но я не знал — а возможно, Родж и Пенни не знали тоже — приходилось ли «мне» когда-нибудь встречаться с этой девочкой.

Бетройд сам пришел мне на помощь.

— Полагаю, мистер Бонфорт, вы еще не знакомы с моей дочерью Диедри. Она напросилась прийти сюда.