Гражданин галактики. Между планетами

— Значит, ты был единственным на судне, кто этого не видел, — Джерри пожал плечами. — Я не ругаю тебя. Это была ее ошибка. Это она выбрала тебя, тупой клоун! И лишь одного я не мог представить — что ты ничего не знаешь.

Торби чувствовал себя беспомощным, как птица перед наведенной на нее ракетой.

— Не могу поверить.

— Неважно, можешь ты поверить или нет… все это видели. Но вам обоим надо было скрывать, бежать от этих чувств, пусть даже они были совершенно невинными… и если бы сестренка не потеряла головы…

— Что? Как?

— Она как-то постаралась привлечь внимание Бабушки к этому юному идиоту-баллисту. Она пришла к ней и сказала, что хочет, чтобы ее тоже кто-то удочерил. Человек она бесхитростный и думала, что раз ты усыновлен, то не имеет значения тот факт, что она твоя племянница — остается только немножко переиграть и она сможет выйти за тебя замуж. — Джерри хмыкнул. — Будь ты усыновлен где-то на стороне, у нее еще могло бы получиться. Но она очевидно, рехнулась, если решила, что Бабушка — БАБУШКА! — согласится на такой скандал.

— Но… но ведь в сущности я не имел к ней никакого отношения. И не собирался жениться на ней.

— Ох, да кончай же! Я устал от тебя.

Торби пошел бродить, не желая ни возвращаться к Джерри, ни вообще видеть его. Он чувствовал себя растерянным и одиноким. Жизнь Семьи казалась столь странной, и понять ее поступки для него было столь же невозможно, словно он был лосианином.

Наконец, ему пришло в голову, что тут есть хотя бы один человек, с которым он может поговорить. Со своими бедами он пришел к доктору Мадер.

Постучавшись в ее дверь, он услышал быстрое: «Войдите!» Она встретила его, стоя на коленях, среди своих вещей. На носу у нее было пятно, а редкие волосы растрепались.

— А, Торби. Рада тебя видеть. Они сказали мне, что ты на грунте, и я уже боялась, что не встречу тебя.

Она говорила на Системном Английском, и он ответил ей на том же языке.

— Вы хотели видеть меня?

— Чтобы попрощаться. Я возвращаюсь домой.

— Ах вот как, — Торби снова ощутил болезненный толчок — такой же, как когда он услышал от Джерри о Мате. Он собрался с силами и сказал:

— Мне очень жаль. Мне будет не хватать вас.

— Это мне будет не хватать вас, Торби. Вы были единственным существом на этом огромном корабле, с которым я чувствовала себя, как дома… что более чем странно, так как моя жизнь и ваша отстоят друг от друга предельно далеко. Мне будет не хватать наших разговоров.

— И мне тоже, — грустно согласился Торби. — Когда вы уходите?

— «Эль Нидо» уходит в прыжок завтра. Но я должна перебраться сегодня вечером; я не могу опаздывать, а то мне придется добираться домой еще несколько лет.

— «Эль Нидо» идет на вашу планету? — У него стал складываться фантастический план.

— О, нет! Сначала они идут на Таф Бету-IV. Но там бывают почтовые корабли Гегемонии, и с ними я могу попасть домой. Слишком удачный шанс, чтобы не использовать его. — План поблек в голове Торби; да и в любом случае он был нелеп — он-то мог выбрать себе чужую планету, но ведь Мата не относилась к фраки.

— Старший Офицер согласилась, — продолжила доктор Мадер. Она криво усмехнулась. — Она была рада избавиться от меня. Знай она, сколько хлопот ей доставит мое пребывание на «Сису», она бы никогда не пошла на это; думаю, что за этим стоит какая-то сделка, о которой твоя Бабушка не упоминает. Во всяком случае, я покидаю вас…

Эти слова заставили Торби подумать, что Маргарет может увидеть на женской половине Мату. Смущаясь и запинаясь, он стал объяснять, о чем ему бы хотелось поговорить. Занимаясь укладыванием вещей, доктор Мадер слушала его со всей серьезностью.

— Я знаю, Торби. Я слышала о таких невеселых вещах.

— Маргарет, вы когда-нибудь еще сталкивались с такими глупостями?

Она помедлила.

— Много раз… и с еще более глупыми.

— Но ведь здесь ничего и в помине не было! А если бы и в самом деле Мата хотела бы этого, почему бы Бабушке не разрешить ей… вместо того, чтобы отдавать ее на другой корабль к незнакомцам. Я… ну, ладно, я не думал об этом. Пока не столкнулся…

Женщина-фраки улыбнулась.

— Это самое странное любовное признание, которое мне доводилось слышать.

— Можете ли вы передать ей письмо от меня? — спросил Торби.

— Торби, если ты собираешься послать ей признание в своей вечной любви или что-то подобное, то лучше не делай этого. Твоя Бабушка сделала для своей правнучки самое лучшее из того, что она могла, сделала это быстро, с любовью и мудростью. И сделала это, исходя из интересов Маты, а не из сиюминутных потребностей «Сису», хотя Мата отлично поражает цель. Но твоя Бабушка, как и подобает Старшему Офицеру, исходила из более высоких соображений; она обдумала глубинные интересы всех и сочла, что они перевешивают потерю одного баллистика. Она улыбнулась. — Через пятьдесят лет Мата примет такое же мудрое решение: интересы клана «Сису» превыше всего.

— Провалиться мне на этом месте, если я хоть что-то понимаю!