Гражданин ГР

Всполохи костра на юге небосклона заставили проходимца вздрогнуть и подняться во весь рост. «Нанаец! Знак подаёт! Включил Северное сияние!» – пронеслось в его голове. Гр стал судорожно что-то искать на дне телеги, разгоняя пьяных стрекоз. Среди груды пустых бутылок нашёл самодельный компас, бывший когда-то будильником с треснувшим стеклом. Попытался вытряхнуть застрявшие под стеклом арбузные семечки, но, побоявшись, что потеряет время и пропустит сияние, бросил это занятие. Поддел через трещину, с помощью тростинки, большую стрелку, повернув её в сторону Северного сияния, и трусцой побежал к отблескам надежды.

Встреча шестая. Пепелище

Гр бежал очень долго, насколько мог, быстро, напрягая остатки сил, растраченных на пьянки со стрекозами. Он бежал и ничто не могло его остановить, потому что впереди его ждала встреча с Нанайцем, который наверняка давно простил своего напарника, если решил подать ему знак, как обещал. Эта способность бывшего товарища выполнять обещания, так всегда раздражавшая Гр, сегодня не казалась ему странной. Он торопился достичь Полярного круга, пока не исчезли из виду искры манящего надеждой костра, уже начавшие медленно таять. Его шорты намокли от пота, футболку он и вовсе сбросил в Эх-Вынии. Не обращая внимания на смену пейзажа, упрямец бежал вперёд, выставив впереди себя правую руку с компасом.

Через несколько дней пути Гр остановился, с трудом перевёл дыхание и оглянулся. Вокруг ничего не было видно, один белый густой туман перед глазами. Проходимец догадался протереть запотевшие стёкла очков, после чего понял наконец, что очутился посреди огромной снежной равнины, по сторонам которой теснились угрюмые айсберги. А в центре, как раз там, где он стоял, ещё теплился слабый костёр. Его последние искры устремлялись в чёрное небо. Подхваченные усиливающимся ветром искры разносились далеко вокруг, слабо освещая тёмный воздух рядом с Гр.

Нанайца нигде не было видно, только маленькая ракушка, каких много валялось на берегу эхвынского океана, чёрным пятнышком блестела в подтаявшем снегу, говоря о недавнем присутствии здесь человека. Костёр догорал. От него на запад шли чёткие следы лыж, теряющиеся между сугробами. «С утра пораньше пошёл растапливать айсберг, скоро придёт», – подумал Гр, чувствуя, как сильно он замёрз и устал. Мокрые шорты встали колом на морозе, а борода превратилась в сосульки.

Будучи не в силах сдвинуться с места, бедняга не стал дожидаться, когда потухнет костёр, а просто сел в его середину. Блаженное тепло разлилось по всему телу, напоминая эхвынский юг. Измученный страхами не успеть к Северному сиянию и долгой дорогой, Гр обхватил колени руками, уткнулся в них лицом, согрелся и незаметно уснул. Во сне снова вспотел, борода, царапавшая шею, оттаяла. Должно быть, пепел остыл, потому что Гр резко проснулся от холода. Вздрогнув, он открыл глаза и в ужасе закричал: рядом сидел белый медведь на корточках и курил трубку. Медведь, обернувшись на крик, вынул трубку изо рта и засмеялся:

– Шорты прожёг! Что теперь Ло скажет? Ты ведь замёрз бы совсем, если б я не оглянулся. Далеко ушёл. Остановился посмотреть, как танцуют искры от костра, и увидел, что они как-то разом заволновались все, будто их кто потревожил. Пришлось вернуться, чтобы понять, в чём дело, а тут ты… в пепле сидишь.

Несчастный хотел заплакать от радости, но вид Нанайца, с накинутой на плечи медвежьей шкурой, деловитый и строгий, остановил его. Он вышел из пепла и робко спросил:

– Костёр развёл… Где дрова-то взял?

– Это случайно вышло, сжёг старые ошибки, – вполне миролюбиво ответил Нанаец.

– А я подумал – Северное сияние, знак мне подаёшь. Значит, не звал? – расстроился Гр, ужасаясь тому, что напрасно старался: мучился, бежал, торопился.

– Не звал, – подтвердил Нанаец, но шкуру между тем перекинул со своих плеч на плечи Гр, чтобы тот согрелся.

Гр благодарно икнул. Чувство тревожной неуверенности постепенно покидало его.

– Много айсбергов растопил? – поинтересовался он с любопытством.

– Глупость всё это! Ребячество! – отмахнулся Нанаец. – Тут без Фецира не обойдёшься. Сначала нужно дороги на север проложить, продезинфицировать, чтобы не занести инфекцию во льды, а потом уж думать о том, как их растопить. Замкнутый круг.

Сказал он это всё таким тоном, что Гр стало понятно, старый приятель не намерен с ним драться. Это несколько раскрепостило его.

– А как же мечта? Всеобщая дезинфекция? – недоумевая спросил проходимец.

– Я заморозил её на время. Вот она, смотри! – Нанаец вынул из-за пазухи большую длинную сосульку. В отсветах несмелого невидимого солнца она сверкнула, задорно и весело, будто переняла эстафету у недавно погасшего костра.

Гр вырвал сосульку из рук бывшего коллеги и начал её грызть.

– Смешной ты, Гр, глупый. Любитель мороженого, – грустно улыбнулся путешественник. – ДЗ у меня украл вместе с машиной, телегу мою продал, поверил в сосульку. Эх ты! Вот дождусь окончания кризиса и займусь новым Фециром. С кредитом-то расплачиваться надо.