Гражданин Империи

– О как! Загнул так загнул,– лейтенант усмехнулся в усы. Были они у него не какие-то там а-ля Адольф Гитлер, а самые что ни на есть казацкие, матерые. Даром что наполовину немец, а поди ж ты, ну прямо вылитый хохол с картины, где казаки письмо турецкому султану писали.

– Было-было, но чтоб такое диво заказывали… нет, не припомню. В общем так,– он прищурил левый глаз словно прицеливаясь,– будут тебе гранаты, будет и тройной боекомплект под винтовки. Из пулеметов могу выделить «Максим».

– Такое старье? Да он еще и весит немерено!

– Ну что ты как дитя малое, ей Богу? На треноге он. Съемной. Английская версия. Так что насчет избыточного веса можешь не беспокоиться. Теперь что касается глушителей. Тут такое дело,– лоб старлея пошел морщинами,– как бы тебе так объяснить, чтобы доходчиво было? Короче, сирти – кочевники. Так?

– Так.

– Дипломатических отношений у нас с ними никаких. Послов наших в свое время они всех порезали. Но… диктовать нам свои условия сирти могут. И делают это весьма успешно.

– Не понимаю,– честно признался Степан.

– Ну смотри. Допустим, начинаем мы применять пушки или крупнокалиберные пулеметы. И какие контрмеры, по-твоему, предпринимают сирти?

– Какие? Хмм. Ну разбегаются по кустам и делают ноги куда подальше.

– Если бы,– усмехнулся лейтенант и потянулся за пачкой сигарет, что лежала от него по правую руку на столе. «Кэмэл» – прочитал Степан на упаковке со знакомым верблюдом на желтом фоне матушки-пустыни.

– Короче: убегать то они сначала убегают. Тут ты прав. Но потом собирают чертову прорву племен, прорывают оборону на каком-либо участке фронта и идут лавиной, сжигая за собой мирные деревни и веси, поголовно изничтожая на своем пути все живое. Даже скотину в хлевах – и ту режут.

– А если мы применяем, так сказать, «разрешенное» оружие?

Старлей зажег сигарету и жадно затянулся:

– В этом случае боевые действия ведутся в основном на фронтах и не настолько активно. Если хочешь знать мое мнение – сирти ведут войну либо исключительно забавы ради, либо, чтобы доказать, что они настоящие воины. И всякие там хитроумные штучки, которые используем мы, унижают их чувство собственного достоинства и заставляют относиться к нам не как к равным по силе противникам, а как к смертельной болезни. Как к вирусу. Что делаем мы, когда подхватываем опасный вирус?

– Мобилизуем все силы организма.

– Правильно. И глотаем кучу мощнейших таблеток, стремясь локализовать его как можно быстрее.

Степан прошелся по комнате взад-вперед, осмысливая и систематизируя новую для него информацию. Наконец он подал голос:

– Значит, получить глушители мне не светит…

– Да. Не нравится сиртям, когда смерть приходит из ниоткуда.

– Но без них ни о какой скрытой зачистке не может идти и речи.

– А ты пользуйся тем, что есть. Ножи, штыки. Руки наконец!

– Ладно, ну а как насчет шашки?

– Шашка – разговор особый. Дело в том, что до тебя еще никто не пытался пустить ее в дело.

– Почему?

Лейтенант пожал плечами и завертел в пальцах новую сигарету:

– Думаю ты и сам понимаешь, обучать личный состав владению шашкой – дело долгое и хлопотное.

С таким заявлением Степан не мог не согласиться. Сам он занимался с адыгейской шашкой уже лет восемь. Уж очень полюбилось ему это стремительное и грозное оружие. О том, что будет если шашка попадет в руки необученного новичка – страшно было даже подумать.

– А себе? Себе я могу заказать шашку?

– Исключительно под твою ответственность и за свои кровные. И учти – кузнец за такую работу мало не попросит.

Впринципе, ничего нового. Степан так и думал. Ведь не зря же он вчера отправлялся в деревню на поиски того самого неуловимого кузнеца!

Договорились, что Степан со своей командой в четырнадцать ноль-ноль зайдут на оружейный склад, получат пулемет, четыре цинка к нему, двадцать четыре противопехотных гранаты, двести пятьдесят патронов под «мосинку» да запасной оптический прицел. Попрощались тепло: куратор Степану понравился – нормальный такой мужик.