Гражданская игра

— Мы поймали ваших сообщников, Максим. С вашей стороны было безрассудством растягивать парашют на вертолётной площадке маяка. Солнце ещё не зашло, вы ярко засветились. И теперь только от ваших действий зависит, насколько хорошо к вашим людям будут относиться. Пять человек. Имена обязательно называть?

— Да не волнуйтесь вы так! — ободряюще сказал Джонсон. — В конце концов, мы в одной лодке. С вашими людьми пока просто беседуют. Ну, а они молчат, как партизаны перед первым допросом… Так что из шкатулки ваших секретов пока ничего не вывалилось.

Мне стало понятно, почему они не клюнули на тему «других изобретений». Потому что сейчас об этом допрашивают мой Штаб.

Чтобы потянуть время, сказал:

— Вижу, вы в курсе. Про партизан.

Я смотрел в их чистые, ухоженные лица, и ненавидел. Самоуверенные, сытые… люди системы, решалы социума. А у них твердели лица, и сползали улыбки. Юрий даже платочек достал, лоб вытер.

А потом я нервно рассмеялся:

— Поздравляю, господа. Вы только что проиграли третью мировую войну.

Они разом напряглись. Право, это было смешно. Волки загнали кошку на дерево, а через минуту к ним спустился саблезубый тигр.

Я сделал вид, что поправляю ВЭБ-камеру, и уронил её. Перенёсся в камень, а оттуда за спину Марии. У неё был пистолет. Наизготовку. Ждала команды. Похоже, в этот раз пуля вошла бы мне в голову. В затылок…

В одно мгновение мы оказались под водой.

Метров десять.

От холода и давления она рефлекторно выпустила пистолет и рванулась к поверхности. Термобарические методы переговоров! Любой, даже самый конченый маньяк-людоед становится шёлковым и договоро-способным если предложить ему подходящие температуру и давление.

Я коснулся её ноги, и мы сместились в камень. Можно было не спешить, но я был зол. Поэтому сразу шагнул на «кровать» и принялся там раздеваться.

Мария вымокшей бабочкой молча осела на пол. На ней было всё то же короткое платьице. Так что огнестрела я не боялся.

«Может, она и не видит ничего, — со злостью думал я. — Но пол тёплый. Не простудится».

Оделся в сухое, а мокрое выбросил вон, даже не понял где, — зачем сушить, если в мире полно сухих, новых, ни разу ненадёванных вещей?! — и перенёсся в триста седьмую за бленкером Крецика. Давно собирался поставить его рядом с прибором Никанорова в штольне прииска Блэк-Тикла. Это недалеко, в Канаде.

Только после этого вышел на «оперативный простор» маяка. Да. Здесь были люди. Много людей. А ещё вертолёт и два катера… нет, три. Один полным ходом огибал мыс в сторону Брайтона. К нему-то я и направился. И угадал.

Мой штаб действительно плыл на уходящем катере. Я не стал терять время: вот так, связанными, и перенёс их всех в камень. Рисковал, конечно. Но на счету было каждое мгновение. Даже те секунды, которые я потратил на «борьбу» с Марией и освобождение заложников, мне казались расточительством.

Вернулся в каюту сто три и поправил камеру.

— Мегасоц, насколько мне известно, нам войну не объявлял, — рассудительно заметил Пётр.

— Мегасоц?! — переводя дыхание, повторил я, надеясь, что мою одышку они воспримут, как признак гнева. — Завтра вы будете вспоминать о Мегасоце, как о школьном хулигане, господа. Если доживёте, конечно.

Пётр попытался что-то сказать, но, о чём бы он ни думал, это не имело никакого значения.

— Вы подсказали удивительную идею. И за это вам будут благодарны миллиарды людей. Традиции сформировали устойчивый вектор взаимодействия власти с населением: власти говорят, население исполняет. Обратная связь если и есть, то эпизодична и условна: выборы и журналисты. Тоска! Я предлагаю более зрелищную игру. Гражданскую! Я обращаюсь ко всем людям планеты: если у вас есть претензии к власти, скажите, где прячутся ваши президенты. Географические координаты, время, место. Желательно поточнее. Сами понимаете: президентов много, а я один. Я разберусь с ними, и те, кто придёт на их место, поймут, что мир изменился. А вы посмотрите на ютубе. Скучно не будет.

К финалу речи я немного успокоился. Ничто так не успокаивает, как оружие в руке и ясность цели.

— Что значит, «ко всем людям планеты»? — спросил Пётр. — Вы это всё кому сейчас говорили?

— Сюрприз! — с воодушевлением сказал я. — Вебинар транслируется в Сеть. И пишется в облаке…

— Мария, огонь! — сказал Пётр.

Что ж, теперь я знал, на кого работала мисс «деревянное сердце».

— Зачем так кардинально, Максим? — прокашлявшись, спросил Юрий. — Обычно для демонстрации силы начинают с сошек помельче. Зачем же сразу с первых лиц?

— Может, начать с вас? — спросил я. — Но тогда вы не увидите судьбу президентов. Пропустите зрелище, которым народ не наслаждался со времён Людовика шестнадцатого. Причём, в массовом формате…

Они заёрзали, но промолчали. Тогда я продолжил:

— Если они и вправду первые, то пусть первыми и ответят. Это справедливо. Пусть в первой цепи шагают те, кто объявил войну, а не те, кого силком ставили под ружьё.

— Очень эмоционально, — неодобрительно сказал Джонсон. — Вы же профи, Максим. Это всего лишь работа.